Весь Эркюль Пуаро. Том 2

Мистер Фуллертон против своей воли и инстинктов юриста чувствовал жалость к девушке. Она страдала с детских лет, живя в полицейском государстве, потеряв родителей, брата и сестру, постоянно испытывая страх и унижение, и все это помогло развиться черте, несомненно врожденной, но не принявшей бы подобных масштабов в иных условиях, – безудержной, поистине детской жадности.

– Все против меня, – продолжала жаловаться Ольга. – Вы все несправедливы ко мне, потому что я иностранка. Почему вы не скажете, что мне делать?

– Потому что я не думаю, что у вас большой выбор, – ответил мистер Фуллертон. – Ваш лучший шанс – честно во всем признаться.

– Если я скажу то, что вы хотите, – это будет ложью. Миссис Ллуэллин-Смайт составила это завещание и подписала его. Она велела мне выйти, пока другие будут его подписывать.

– Есть люди, которые скажут, что миссис Ллуэллин-Смайт часто не знала, что подписывает. Она не всегда перечитывала лежащие перед ней документы.

– Значит, она не знала, что говорит.

– Дитя мое, – сказал мистер Фуллертон, – вам остается надеяться на то, что это ваше первое преступление, что вы иностранка и знаете лишь начатки английского языка. Вы можете отделаться мягким приговором или даже быть условно освобожденной на поруки.

– Все это только слова. Я попаду в тюрьму и никогда оттуда не выйду.

– Теперь вы говорите чушь.

– Было бы лучше, если бы я убежала и спряталась, так чтобы меня никто не мог найти.

– Вас бы нашли, как только выписали бы ордер на ваш арест.

– Нет, если бы я уехала сразу же и кто-нибудь мне помог. Я могла бы покинуть Англию на корабле или самолете, найти кого-нибудь, кто подделывает паспорта, визы, или что там нужно иметь. У меня есть друзья, которые меня любят. Они помогли бы мне исчезнуть. Я могла бы надеть парик и ходить на костылях…

– Послушайте, – властно прервал мистер Фуллертон. – Я рекомендую вас адвокату, который сделает для вас все, что от него зависит. Исчезнуть вам не удастся. Вы рассуждаете как ребенок.

– У меня есть деньги. Я скопила достаточно. – Помолчав, она добавила: – Я верю, что вы стараетесь мне помочь. Но вы ничего не сможете сделать, потому что закон есть закон. Ничего, мне все равно помогут, и я отправлюсь туда, где меня никогда не найдут.

Ее действительно не нашли, и мистера Фуллертона очень интересовало, где она теперь.

Глава 14

Эркюля Пуаро проводили в гостиную «Эппл-Триз» и сказали ему, что миссис Дрейк скоро к нему выйдет.

Идя через холл, Пуаро слышал звуки женских голосов за дверью, очевидно ведущей в столовую.

Он подошел к окну гостиной и окинул взглядом аккуратный, ухоженный сад. Астры и хризантемы все еще цвели, привязанные к подпоркам; пара роз упорно сопротивлялась приближению зимы.

Пуаро не смог разглядеть никаких признаков подготовительной деятельности садовника-декоратора. По-видимому, миссис Дрейк оказалась слишком крепким орешком для Майкла Гарфилда и осталась нечувствительной к его соблазнам.

Дверь открылась.

– Простите, что заставила вас ждать, мсье Пуаро, – сказала миссис Дрейк.

Из холла доносились голоса людей, прощавшихся и покидавших дом.

– У нас было собрание комитета по подготовке празднования Рождества, – объяснила миссис Дрейк. – Такие вещи всегда занимают больше времени, чем ожидается. Кто-нибудь обязательно против чего-то возражает или выдвигает блестящую идею, которую обычно невозможно осуществить.

В ее голосе слышались резкие нотки. Пуаро мог хорошо себе представить, как Ровена Дрейк решительно отвергает абсурдные предложения. По словам сестры Спенса и намекам других людей, он понимал, что миссис Дрейк принадлежит к типу властных женщин, от которых ожидают руководящей деятельности, но не испытывают к ней за это особой признательности. Пуаро также сознавал, что ее добросовестность не могла быть оценена по заслугам пожилой родственницей, принадлежавшей к тому же типу. Ему было известно, что миссис Ллуэллин-Смайт приехала сюда, чтобы жить поближе к племяннику и его жене, и что жена охотно стала заботиться о мужниной тете в той степени, в какой могла это делать, не проживая в ее доме. Миссис Ллуэллин-Смайт, возможно, признавала в душе, что многим обязана Ровене, в то же время, безусловно, возмущаясь ее властными манерами.

– Ну, наконец-то все разошлись, – сказала Ровена Дрейк, услышав, как в последний раз хлопнула дверь холла. – Чем могу вам помочь? Хотите узнать что-то еще об этой ужасной вечеринке? Лучше бы ее здесь не устраивали. К сожалению, у нас нет других подходящих домов. Миссис Оливер все еще гостит у Джудит Батлер?

– Да. Кажется, она собирается вернуться в Лондон через день или два. Вы не были знакомы с ней раньше?

– Нет. Мне нравятся ее книги.

– Она считается очень хорошим писателем, – заметил Пуаро.

– Несомненно, так оно и есть. И сама она очень забавная. У нее есть какие-нибудь идеи… ну, насчет того, кто мог это сделать?

– Думаю, что нет. А у вас, мадам?

– Я уже говорила вам – абсолютно никаких.

– Да, вы говорили. И все же у вас может иметься если не идея, то хотя бы смутное предположение.

Она с любопытством посмотрела на него:

– Почему вы так думаете?