Весь Эркюль Пуаро. Том 2

– Тогда к чему изображать удивление? – Харри шагнул на пару футов назад и окинул взглядом дом – весьма прозаичное, но солидное сооружение из красного кирпича. – Тот же самый безобразный домина. Хотя он до сих пор стоит – а это самое главное. Как там мой отец, Трессилиан?

– Он практически инвалид, сэр. Почти не выходит из своей комнаты, но не падает духом.

– Старый греховодник!

Харри Ли вошел внутрь, позволив Трессилиану забрать у него шарф и театрального вида шляпу.

– А как поживает мой дорогой братец Элфред?

– Очень хорошо, сэр.

Харри усмехнулся:

– Ему наверняка не терпится меня увидеть, а?

– Я в этом уверен, сэр.

– А я – нет! Совсем наоборот – держу пари, что мое появление придется ему чертовски не по душе. Мы с Элфредом никогда не ладили. Вы когда-нибудь читаете Библию, Трессилиан?

– Иногда, сэр.

– Помните историю о возвращении блудного сына? Его благонравному старшему брату это совсем не понравилось! Бьюсь об заклад, старый домосед Элфред прореагирует точно так же.

Трессилиан молчал, опустив глаза. Его напряженная спина выражала протест. Харри похлопал его по плечу:

– Пошли, старина! Меня ждет откормленный телец! Ведите меня к нему.

– Пожалуйста, пройдите в гостиную, сэр, – сказал дворецкий. – Не знаю, где сейчас все. Они никого не послали вас встретить, так как не знали времени вашего прибытия.

Харри кивнул и двинулся за Трессилианом через холл, глядя по сторонам.

– Все прежние экспонаты на месте, – заметил он. – По-моему, здесь ничего не изменилось с тех пор, как я уехал отсюда двадцать лет назад.

Харри последовал за дворецким в гостиную.

– Попробую найти мистера или миссис Элфред, – пробормотал старик и поспешил прочь.

Сделав несколько шагов, Харри застыл как вкопанный и уставился на фигуру, сидящую на одном из подоконников. Его взгляд недоверчиво скользнул по черным волосам и кремовой коже.

– Господи! – воскликнул он. – Неужто вы седьмая и самая красивая жена моего отца?[217]

Пилар соскользнула вниз и шагнула ему навстречу.

– Я Пилар Эстравадос, – представилась она. – А вы, должно быть, мой дядя Харри – мамин брат?

– Так вы дочка Дженнифер! – догадался Харри.

– А почему вы подумали, будто я седьмая жена вашего отца? – спросила Пилар. – У него действительно было шесть жен?

Харри рассмеялся.

– Нет, только одна – во всяком случае, законная. Как, говорите, вас зовут? Пил…

– Пилар.

– Ну, Пилар, я никак не ожидал встретить кого-нибудь вроде вас в этом мавзолее.

– В этом мавзо… как-как?

– В этом музее набитых опилками чучел! Я всегда считал этот дом паршивым, а теперь он кажется мне еще паршивее, чем когда-либо!

Пилар казалась шокированной.

– Что вы! Здесь так красиво! Хорошая мебель, мягкие ковры, много разных украшений. Все очень дорогое и хорошего качества!

– Тут вы правы, – усмехнулся Харри. – Знаете, вы очень приятно смотритесь среди…

Он умолк, так как в комнату вошла Лидия и направилась прямо к нему.

– Здравствуйте, Харри. Я Лидия – жена Элфреда.

– Здравствуйте, Лидия. – Харри пожал ей руку, окинув быстрым взглядом ее смышленое подвижное лицо и отметив изящную походку, чем могли похвастаться немногие женщины.

Лидия, в свою очередь, разглядывала его.

«Выглядит грубоватым, но привлекательным, – подумала она. – Я бы не доверяла ему ни на грош…»

– Каким вам кажется дом после стольких лет? – улыбаясь, спросила Лидия. – Совсем другим или почти таким же?

– В общем почти таким же. – Харри снова огляделся. – Эта комната была переделана.

– И не раз.

– Я имею в виду, переделана вами. Благодаря вам она стала… другой.

– Очевидно.

На лице Харри мелькнула озорная усмешка, внезапно напомнившая Лидии старика наверху.

– Теперь в ней куда больше вкуса. Кажется, я слышал, что старина Элфред женился на девушке, чьи предки прибыли сюда вместе с Вильгельмом Завоевателем[218].

– Вполне возможно, – улыбнулась Лидия. – Но с тех пор они изрядно деградировали.

– Как поживает Элфред? – спросил Харри. – Все такой же твердолобый консерватор?

– Не знаю, покажется он вам изменившимся или нет.

– А остальные? Разбросаны по всей Англии?

– Нет. Все собрались здесь на Рождество.

Харри выпучил глаза:

– Традиционное рождественское семейное сборище? Что случилось со стариком? Раньше он не отличался сентиментальностью и особой привязанностью к семье. Должно быть, он здорово изменился!

– Возможно. – Голос Лидии звучал сухо.

– А как старина Джордж? – продолжал Харри. – Все такой же скряга? Как же он скулил, когда ему приходилось расстаться с полпенни из его карманных денег!

– Джордж сейчас член парламента от Уэстерингема, – отозвалась Лидия.

– Что?! Пучеглазый в парламенте? Ну и ну!

Харри захохотал, откинув голову назад.

Громкий смех казался грубым и несдержанным в стенах гостиной. Пилар громко вздохнула, а Лидия слегка вздрогнула.

Почувствовав за спиной какое-то движение, Харри перестал смеяться и резко повернулся. Он увидел Элфреда, который молча смотрел на него со странным выражением лица.

Губы Харри медленно расплылись в улыбке.

– Да ведь это Элфред! – воскликнул он, шагнув к брату.

– Привет, Харри, – кивнул Элфред.

Они стояли, глядя друг на друга. Лидия затаила дыхание.