Весь Эркюль Пуаро. Том 2

– Я как раз собирался звонить в полицию, – сказал он.

– Зачем? – резко осведомился суперинтендент Сагден. – Что здесь происходит?

– Старого мистера Ли прикончили! – прошептал Уолтер.

Суперинтендент оттолкнул его и помчался вверх по лестнице. Никто не заметил его появления. Войдя, он увидел Пилар, быстро подбирающую что-то с пола, и Дэвида Ли, который стоял, закрыв лицо руками.

Остальные столпились чуть поодаль. Только Элфред Ли стоял возле тела отца, глядя вниз с отсутствующим выражением лица.

– Помните, что ничего нельзя трогать до прибытия полиции, – веско произнес Джордж Ли. – Это очень важно!

– Простите, – сказал Сагден и двинулся вперед, деликатно отодвинув в сторону дам.

Элфред Ли узнал его.

– А, это вы, суперинтендент Сагден. Вы прибыли очень быстро.

– Да, мистер Ли. – Суперинтендент не тратил время на объяснения. – Что все это значит?

– Мой отец убит… – ответил Элфред. Его голос дрогнул.

Внезапно Мэгдалин истерически зарыдала.

Суперинтендент Сагден поднял руку и потребовал властным тоном:

– Будьте любезны, покиньте комнату все, кроме мистера Элфреда Ли и… э-э… мистера Джорджа Ли.

Медленно и неохотно, словно стадо овец, они двинулись к двери. Неожиданно суперинтендент остановил Пилар.

– Прошу прощения, мисс, – вежливо сказал он, – но здесь ничего не следует трогать.

Девушка уставилась на него.

– Разумеется, – с раздражением отозвался Стивен Фэрр. – Она отлично это понимает.

– Однако, мисс, – тем же любезным тоном продолжал Сагден, – вы только что подобрали что-то с пола.

Пилар широко открыла глаза.

– Разве? – недоверчиво осведомилась она.

– Я сам это видел, – произнес суперинтендент чуть более твердо. – Пожалуйста, отдайте мне этот предмет. Он у вас в руке.

Пилар медленно разжала руку. На ее ладони лежали клочок резины и маленькая деревянная вещица. Суперинтендент Сагден взял их у нее, положил в конверт и спрятал его в нагрудный карман.

– Благодарю вас.

Он отвернулся. На момент в глазах Стивена Фэрра мелькнули удивление и уважение – словно он понял, что недооценил красивого, высокого суперинтендента.

Все, кроме Элфреда и Джорджа, вышли из комнаты, слыша, как за спиной у них Сагден заговорил сугубо официальным тоном:

– А теперь, если вы будете так любезны…

5

– Нет ничего лучше дровяного камина, – сказал полковник Джонсон, подбрасывая в очаг очередное полено и придвигая свой стул поближе к огню. – Налейте себе, – добавил он, радушно привлекая внимание гостя к стоящим рядом с ним графину и сифону.

Гость поднял руку в вежливом отказе и также придвинул стул ближе к горящим поленьям, хотя он придерживался мнения, что возможность поджарить ступни (как при средневековой пытке) нисколько не компенсировала холодный сквозняк, дующий ему в спину.

Полковник Джонсон, главный констебль Миддлшира, мог считать, что нет ничего лучше дровяного камина, но Эркюль Пуаро нисколько не сомневался, что центральное отопление во много раз лучше!

– Удивительная история это дело Картрайта[221], – заметил хозяин дома. – Необычайный человек! Какое поразительное обаяние! Когда он пришел сюда с вами, все были буквально готовы есть у него из рук. – Полковник покачал головой. – Такого дела у нас больше никогда не будет! К счастью, отравление никотином встречается редко.

– В былые времена любое отравление считали неанглийским преступлением, – усмехнулся Эркюль Пуаро. – Абсолютно неспортивным изобретением иностранцев!

– Едва ли, – возразил главный констебль. – Отравлений мышьяком у нас более чем достаточно – возможно, о многих случаях мы даже не подозреваем.

– Весьма вероятно.

– Дела об отравлении всегда самые запутанные, – продолжал Джонсон. – Противоречивы показания экспертов, да и врачи крайне осторожны в своих заключениях. Такое дело нелегко представить суду присяжных. Нет, если уж убийство обязательно должно произойти (упаси боже!), то подавайте мне такое, где не будет никаких сомнений относительно причины смерти.

Пуаро кивнул:

– Пулевое ранение, перерезанное горло, проломленный череп… Таковы ваши предпочтения?

– Не называйте это предпочтениями, дружище! Не думаете же вы, что мне доставляют удовольствие дела об убийствах. Надеюсь, больше мне не придется с ними сталкиваться. Во всяком случае, во время вашего визита мы в полной безопасности.

– Моя репутация… – скромно начал Пуаро.

Но Джонсон не дал ему закончить фразу.

– На Рождество повсюду воцаряются мир и покой, – сказал он.

Эркюль Пуаро откинулся на спинку стула, соединил кончики пальцев и задумчиво посмотрел на хозяина дома.

– Значит, по-вашему, – осведомился он, – Рождество – неподходящее время для преступления?

– Вот именно.

– Почему?

– Почему? – Джонсон был слегка сбит с толку. – Ну, как я только что сказал, повсюду мир, покой, веселье и все в таком роде.

– Англичане так сентиментальны! – вздохнул Эркюль Пуаро.

– Ну и что? – с вызовом откликнулся Джонсон. – Что, если нам нравятся наши старые традиционные праздники? Какой в этом вред?