Весь Эркюль Пуаро. Том 2

– Я, в конце концов, не совсем потерянная женщина, – продолжала она. – Все время, что мы пили чай, я раздумывала. Своими действиями в тот вечер я не только лишила человека – Шайтану – жизни (дело сделано, и уже ничего не вернешь), но в той или иной степени навлекла неприятности еще на троих людей. Ведь из-за того, что я совершила, доктор Робертс, майор Деспард и Энн Мередит, не сделавшие мне ничего дурного, подвергаются весьма тяжелым испытаниям и могут даже оказаться в опасности. И я могу избавить их от этих испытаний. Я не переживаю особенно ни за доктора Робертса, ни за майора Деспарда, хотя им на этом свете еще бы жить да жить, куда больше, чем мне. Они мужчины и могут как-то постоять за себя. Но когда я взглянула на Энн Мередит…

Она помолчала, словно испытывая еще какие-то сомнения, затем медленно продолжала:

– Энн Мередит, можно сказать, еще ребенок. У нее вся жизнь впереди. Это печальное дело может искалечить ей всю жизнь…

– Неприятно думать об этом…

– И, раздумывая обо всем этом, я поняла, что ваш намек тогда был очень уместен. Я не могу больше молчать. Вот я и позвонила вам…

Бежали минуты.

Эркюль Пуаро подался вперед. В сгущавшихся сумерках он всматривался в лицо миссис Лорример. Она отвечала ему внимательным, без тени волнения взглядом.

Наконец он сказал:

– Миссис Лорример, вы уверены (вы ведь скажете мне правду, верно?), что это убийство не было преднамеренным? То есть что вы заранее его не обдумали, что вы шли на обед, еще не имея никакого плана убийства?

Миссис Лорример некоторое время в упор смотрела на него, затем резко покачала головой:

– Нет, ничего подобного не было.

– Значит, вы не намечали убийства заранее?

– Конечно, нет.

– Тогда… тогда… О, вы лжете мне! Вы обманываете меня.

– Вы забываетесь, мсье Пуаро. – От голоса миссис Лорример повеяло ледяным холодом.

Маленький человечек вскочил на ноги. Он принялся шагать из угла в угол, что-то возмущенно бормоча себе под нос.

Внезапно он спросил:

– Разрешите?

И, подойдя к выключателю, включил свет. Он вернулся, сел на стул, положил руки себе на колени и в упор посмотрел на хозяйку.

– Неужели Эркюль Пуаро мог ошибиться?

– Никто не может быть вечно правым, – холодно произнесла миссис Лорример.

– Я могу, – сказал Пуаро, – я никогда не ошибаюсь. Это настолько непреложно, что пугает меня. Но на сей раз очень похоже, что я оказался неправ. И это меня огорчает. Кому, как не вам, знать, как вы это сделали! Вы убили! Но, как это ни абсурдно, Эркюль Пуаро лучше вас знает, как это было на самом деле.

– Вот именно, абсурдно, – еще холоднее сказала миссис Лорример.

– Значит, я сумасшедший. Я определенно схожу с ума! Нет, sacre nom d'un petit bonhomme[127], – я не сумасшедший! Я прав. Безусловно прав. Я готов поверить, что вы убили мистера Шайтану, – но вы не могли его убить таким образом, как вы мне рассказали. Никто не может сделать того, что не dans son caractère![128]

Он замолчал. Миссис Лорример определенно задыхалась от гнева, кусала губы и уже хотела что-то сказать, но Пуаро опередил ее:

– Либо убийство Шайтаны было задумано заранее, либо вы вообще его не совершали!

– Я и в самом деле допускаю, что вы сошли с ума, – резко сказала она. – Если я решила признаться, что совершила преступление, зачем мне лгать, выдумывать, как я его совершила. Какой смысл в этом?

Пуаро снова поднялся и обошел комнату. Когда он вернулся на свое место, его поведение изменилось. Он успокоился и стал добродушным.

– Вы не убивали Шайтану, – спокойно сказал он. – Теперь мне это ясно. Я все понял. Харли-стрит, и крошка Энн Мередит стоит несчастная на тротуаре. Я понимаю также и другую девушку – девушку, которая когда-то, много лет назад, долго шла по жизни все время одна, в страшном одиночестве. Да, я все это понимаю. Но одной вещи я никак не пойму: почему вы так уверены, что убийство совершила Энн Мередит?

– Ну, в самом деле, мсье Пуаро…

– Совершенно бесполезно продолжать мне лгать, мадам. Говорю вам, я знаю истину. Я понимаю те чувства, которые завладели вами в тот день на Харли-стрит. Ради доктора Робертса вы бы на это не пошли, нет! Вы бы не сделали это и ради майора Деспарда, non plus[129]. Но Энн Мередит – это другое дело. Вы пожалели ее, потому что она сделала то, что когда-то сделали вы. Вы даже не знаете, во всяком случае, я так думаю, какая у нее была причина для преступления. Вы совершенно уверены, что именно она совершила его. И были уверены в этом с того самого вечера, когда это произошло, с того самого момента, когда инспектор Баттл предложил вам высказаться по поводу случившегося. Да, видите, я все это знаю. Совершенно бесполезно продолжать мне лгать. Вы понимаете это или нет?

Он остановился в ожидании ответа, но его не последовало. Он с удовлетворением кивнул:

– Да, вы разумны. Это хорошо. Вы совершаете, мадам, очень благородный поступок, хотите взять вину на себя и позволить этому ребенку избежать наказания.

– Вы забываете, мсье Пуаро, – сухо произнесла миссис Лорример, – я не невинная женщина. Много лет назад я убила собственного мужа…

На минуту наступило молчание.