Весь Гарри Гаррисон в одном томе

— Мысли имеют образы, как и все остальное, что существует на свете. Если образ мыслей здесь сориентирован на то, чтобы ввести в заблуждение, и эти существа не столь примитивны, какими кажутся, то заблуждение станет больше. Мы особенно внимательно присматриваемся к незначительному.

— Впустую терять жизни, терять все… даже эти гранаты, — пробурчал Чесни, поливая дождем взрывчатой смерти строения под собой. По одной гранате для каждой лачуги, рассыпавшейся чуть ли не в порошок, так как эти гранаты были предназначены для более прочных сооружений. — Что это за способ устанавливать контакт с новым миром, "новой расой?

— Тот способ, который мы выбрали и которого должны придерживаться, ответил безжалостный голос. — Человеческая раса теперь находится в состоянии войны со всей галактикой. Когда мы находим новую планету — такую, как эта, например, — ее обитатели могут быть только нашими подданными или нашими врагами. Нейтралитета в этой войне не существует. У нас совершенно нет времени — а также и желания — налаживать дружбу. Поэтому мы и прибегаем для установления контакта к таким вот простым средствам, подвергая опасности жизнь только одного человека, никчемную жизнь никчемного человека, такого, как ты. Ты убиваешь и продолжаешь убивать. Если уроженцы этой поганой планетешки действительно такие примитивные, какими кажутся, ты сможешь перебить их достаточно для того, чтобы доказать это, и тогда они станут самой новой порабощенной расой, из всех, которые служат Адмиралу-Императору. Они быстро восполнят потерю тех особей, которых ты истребил, но никогда не смогут вытравить из мозгов память о нашем гневе. Мы будем иногда напоминать им о нем. Они будут хорошо служить нам.

— Тогда позвольте мне остановиться. Поработите их. Позвольте мне прекратить убивать.

— Нет. Я не удовлетворен. Они умирают слишком легко. Вперед. Уничтожить все!

— Здесь очень мало зданий. Трудно выбрать цель, — сказал Чесни, поднимаясь повыше в воздух и тщательно прицеливаясь каждой гранатой. Домов действительно было мало и их разделяли широкие промежутки.

— А ведь эта территория такая же плоская и не менее удобно расположена, чем и все остальные, — размышлял вслух капитан. — Эта малонаселенность может быть специальной, для того, чтобы ввести нас в заблуждение.

— Вы подозреваете везде обман и предательство, потому что сами обманщик и предатель! — крикнул Чесни.

— Конечно, — голос капитана был совершенно спокоен, — именно поэтому меня и выбрали для этой работы. Действуй! Отдельно стоящее здание по курсу двадцать семь. Взорви его, брось вторую гранату точно в центр воронки от первой гранаты, а затем приземляйся.

— Это опасно, — сказал Чесни, снижаясь сквозь желтое облако дыма в новообразованный котлован. — Грунт ползет. Я могу застрять здесь.

— Меня это не колышет. Делай, что приказано. Зарой носок правой ноги глубоко в мягкую землю, до середины ступни. Туда вмонтирован тонкий сейсмограф. Теперь упрись обеими ногами в землю и встань как можно устойчивее. Не двигай ногами, пока я не разрешу. Я открываю крепления сейсмографа. Он включен. Если ты пошевелишься, то уничтожишь его, а я уничтожу тебя. Не помню, говорил я тебе, что в скафандре есть взрывное устройство, которое находится под моим управлением? — В смехе капитана не было ни крошки юмора, и Чесни устало и почти равнодушно в очередной раз проклял его.

— Ну вот, все готово, — продолжал капитан. — Возьми на изготовку гранатомет… медленно, дурак! Гранату дистанционного действия… подключи взрыватель… удаление один километр. Огонь!

Чесни выполнил приказы. В тот момент, когда снаряд, с визгом разрывая воздух, понесся в указанном направлении, через край кратера хлынула толпа яростно вопивших аборигенов. Чесни мог смутно слышать их свистящие крики даже сквозь свой бронированный скафандр.

— Меня атакуют, — сообщил он.

— Не двигайся и не пытайся обороняться, — приказал капитан. В скафандре раздалась слившаяся в очередь серия торопливых щелчков. — Я запер и отключил твое оружие, так что они не смогут воспользоваться им против тебя.

Глухой стук известил о том, что чужаки добрались до него. Серо-синие тела прижимались к прозрачной лицевой пластине его шлема, оранжевые зубы гремели, пытаясь укусить скафандр. По броне колотили каменные топоры. Он съежился в скафандре, но не шевелился.

— Так близко… — проговорил он. — Они… гадкие… омерзительные, невероятно омерзи…

— Не двигайся, — прервал его капитан. — Дошло сейсмическое эхо, и компьютер обрабатывает его. — Последовала непродолжительная пауза. — О, отлично, просто чудесно! — в голосе капитана слышались эмоции, очень похожие на радость. — Лазер включен! — крикнул он. — Бей в стену кратера; твой скафандр защитит от отраженной радиации.

Зато аборигены уже через мгновение оказались сожжены, обуглены, испепелены. Они исчезли, оставив в память о себе только пятна копоти на скафандре.

— Ранец, курс девятнадцать, — приказал капитан, и Чесни взмыл над землей и понесся в указанном направлении. — Приготовься к посадке… Стоп! Спускайся. Установи и подключи атомную мину.