Весь Герберт Уэллс в одном томе

Карл II, со времени своего возвращения в 1660 г., взял на себя руководство внешней политикой государства и в 1670 г. заключил с французским королем Людовиком XIV секретное соглашение, согласно которому вся английская внешняя политика подчинялась Франции за годовую компенсацию в 100 тысяч фунтов. Дюнкерк, до того захваченный Кромвелем, продали Франции. Король очень любил спорт; у него была чисто английская страсть к скачкам, и комплекс для скачек в Ньюмаркете, возможно, является наиболее характерным памятником правления Карла II.

Пока он жил, его легкий характер давал ему возможность сохранять британскую корону, но делал он это за счет осмотрительности и компромиссов, и, когда в 1685 г. на смену ему пришел его брат Яков II, ревностный католик и не слишком умный политик, чтобы разбираться в тонких нюансах ограниченной монархии в Британии, старый спор между парламентом и престолом обострился снова.

Яков решил навязать своей стране религиозное воссоединение с Римом. В 1688 г. ему пришлось бежать во Францию. Но на этот раз знатные лорды, торговцы и дворяне были слишком осмотрительны, чтобы позволить этому восстанию против короля стать уделом какого-либо нового Прайда или нового Кромвеля. На смену Якову они заранее призвали другого короля, Вильгельма, принца Оранского. Замена произошла быстро. Гражданской войны не было — кроме как в Ирландии; не было и каких-либо серьезных революционных выступлений в стране.

Мы не имеем возможности рассказывать в этой книге о притязаниях Вильгельма, или, правильнее сказать, притязаниях его жены Марии, на трон; это вопрос чисто технический; мы не будем также рассказывать о том, как правил Вильгельм III и Мария, или о том, как трон перешел к сестре Марии Анне (1702–1714). Казалось, Анна была настроена благожелательно относительно реставрации линии Стюартов, однако лорды и палата общин, которые теперь доминировали в английских делах, предпочли менее компетентного короля. Решено было удовлетворить претензии курфюрста Ганноверского, который и стал английским королем под именем Георга I (1714–1727). Он был стопроцентным немцем, по-английски говорить не умел и привез с собой в Виндзор целый сонм немецких женщин и немецких слуг. С его приходом в интеллектуальной жизни страны воцарились скука и вялость, но эта изоляция Двора от жизни Англии была очень на руку крупным землевладельцам и торговцам, которые, собственно, и привели его к власти.

В Англии наступил период, который был охарактеризован как фаза «Венецианской олигархии»; верховная власть принадлежала парламенту, в котором теперь доминировали лорды, поскольку искусство подкупа и овладение методами избирательных манипуляций, доведенное до совершенства сэром Робертом Уолполом (1676–1745), лишило палату общин ее первоначальной свободы и влиятельности. С помощью хитроумных уловок общее количество голосующих на выборах в парламент было ограничено до небольшого числа выборщиков; старые города с небольшим населением или вовсе без такового имели право делегировать одного или двух членов (старинный город Сарум имел одного не проживающего там избирателя, населения не имел вообще, но от этого города в парламенте было два представителя), в то время как у новых густонаселенных центров вообще не было своих представителей в парламенте. А введение высокого имущественного ценза для кандидатов еще больше ограничило возможность палаты общин согласованно решать проблемы простого народа.

На смену Георгу I пришел очень похожий на него Георг II (1727–1760), и только после его смерти у Англии опять появился король, который родился в этой стране и который довольно хорошо говорил по-английски, — внук Георга I Георг III. В одном из последующих разделов мы еще расскажем кое-что о попытке этого монарха восстановить некоторые из основных властных функций монархии.

Такова вкратце история борьбы в Англии в XVII и XVIII вв. между тремя основными факторами в жизни «современного государства»: между престолом, частными собственниками и пока бесформенной, все еще слепой и невежественной силой — силой простых людей. Этот последний фактор проявляется пока только в те моменты, когда страна сильно взбудоражена; после он снова уходит в глубину. В целом же эта история заканчивается полным триумфом частного собственника над мечтами и интригами макиавеллиевского абсолютизма. При Ганноверской династии Англия стала «коронованной республикой». Она выработала новый метод правления — парламентское правление, во многих аспектах напоминающее сенат и народное собрание в Риме, но более прочное и эффективное в силу использования, пусть и очень ограниченного, представительского метода. Английскому собранию в Вестминстере суждено было стать «матерью парламентов» всего мира.

Относительно престола английский парламент занимал и занимает до сих пор то же положение, что и мажордом королевской резиденции по отношению к королям Меровингской династии. Король является церемониальной и не обремененной ответственностью фигурой, живым символом королевской и имперской системы.