Весь Мегрэ. Том 1

— Скажите-ка, господин Дандюран… Если я не ошибаюсь, вам пришлось оставить Фонтене из-за нарушения кодекса нравов? Так… Хотя это было давно, но несколько недель назад о вас вспоминали в криминальной полиции. Вы тогда получили два года тюрьмы…

— Совершенно верно, — холодно подтвердил стряпчий.

Мегрэ еще плотнее укутался в толстое пальто, словно оно защищало его от тошнотворных испарений этой комнаты. Он даже шляпы не снял. Несмотря на внешнюю угрюмость, он обычно снисходительно относился ко многим человеческим слабостям; но некоторые люди вызывали в нем непреодолимое физическое отвращение.

Господин Дандюран был из их числа.

Это отвращение доходило до того, что Мегрэ всегда чувствовал себя не в своей тарелке, даже в присутствии своего коллеги Кассье, который ведал полицией нравов.

Он-то и рассказывал Мегрэ о человеке, известном под именем «месье Шарль», провинциальном стряпчем, замешанном в грязной истории с растлением несовершеннолетних и отсидевшем два года в тюрьме перед тем, как осесть в Париже.

История его была довольно необычна и могла бы служить примером извилистости иных человеческих судеб. Выброшенный из сословия своих коллег, затерявшийся в столице, где никто его не знал, Дандюран жил на вполне приличную ренту и мог свободно предаваться своему пороку. Он был из породы унылых пакостников, которые целыми днями слоняются по улицам, пряча бегающий взгляд, и оживляются, только преследуя в толпе случайную жертву.

Его встречали близ заставы Сен-Марсель, на Севастопольском бульваре и на площади Бастилии. Он был из тех, кто, притаившись в тени подъезда, подкарауливал девушек, выходивших из мастерских и магазинов, и большей частью кончал свой день тем, что, ссутулившись и подняв воротник, проскальзывал в плохо освещенную дверь какого-нибудь притона.

Он довольно быстро узнал все злачные места и их содержательниц.

— Здравствуйте, месье Шарль… Что вы хотите сегодня заказать?

Здесь он чувствовал себя как дома. Он сжился с атмосферой этих заведений, нуждался в ней ежедневно.

Очень скоро там узнали, что он бывший адвокат, и при случае прибегали к его советам.

В конце концов он сделался своим человеком. Его встречали уже не как клиента, а как друга.

— Вы знаете, что дом на улице Антен продается? У Дэдэ неприятности, и он на следующей неделе отплывает в Южную Америку… Везет с собой пятьсот тысяч наличными…

Можно было подумать, что Мегрэ о чем-то мечтает. Опустив голову, он упорно смотрел на выцветший красный ковер на полу. Но вдруг он вздрогнул, услышав шум над головой. На миг ему почудилось, будто шум доносится из квартиры госпожи Буанэ, и перед ним возник образ Сесили…

— Это Нуши, — пояснил Дандюран со своей обычной тусклой улыбкой.

Ну конечно, ведь Сесиль умерла!

Сесиль умерла! А в это время начальник криминальной полиции, сидя у друзей за партией бриджа, рассказал в двух словах о том, что произошло, описав чулан, труп, прислоненный к стене, и высокую фигуру Мегрэ на пороге.

— Ну и что же он сказал?

— Ничего… Только глубже засунул руки в карманы… Я думаю, это один из самых болезненных ударов за все годы его службы… Он ушел, и я очень сомневаюсь, что он лег спать сегодня ночью… Бедняга Мегрэ…

А Мегрэ тем временем выбивал трубку о каблук, вытряхивая золу на ковер.

— Вы, кажется, вели дела госпожи Буанэ? — медленно спросил он, морщась, словно слова были горькими.

— Я знал ее и ее сестру по Фонтене-ле-Конту. Мы жили почти рядом. А здесь я вновь встретил ее, когда снял эту квартиру… Она была уже вдовой. Вы не знали ее?.. Не скажу, что она была сумасшедшей, но отличалась большими странностями. Деньги были ее страстью. Все свои капиталы она держала дома, боялась, что в банке ее обворуют.

— И вам это было на руку!

Мегрэ нетрудно было представить себе этого субъекта в домах терпимости и его беседы с их содержательницами, поверявшими ему свои тайны. Затем Дандюран поднялся еще на одну ступень и познакомился с владельцами этих заведений; он встречался с ними в барах Монмартра, где вечерами они собирались за карточным столом.

Так адвокат из Фонтене Шарль Дандюран стал месье Шарлем, советчиком и соучастником этих господ, полностью доверявших ему, ибо его познания в уголовном кодексе оказывали им неоценимые услуги.

— Напротив, ей это было на руку, господин комиссар!

Его длинные, бледные, покрытые волосами руки перебирали трубки на письменном столе. Из ноздрей торчали пучки седоватых волос.

— Неужели вы никогда не слыхали о старой Жюльетте? Хотя вы занимались только сыскной полицией. Зато ваш коллега Кассье… Все началось с того дома, который продавался на улице Антен… Я сказал об этом госпоже Буанэ, которую всегда называл просто Жюльеттой: ведь мы росли вместе… Она купила этот дом… Год спустя я приобрел для нее «Парадиз» в Безье, а «Парадиз» — одно из самых доходных заведений во Франции…

— Было ли ей известно, в какого рода предприятия вы помещали ее деньги?