Весь Мегрэ. Том 3

Глаза у нее стали огромными. Они были светло-голубые, очень выразительные. Потом она открыла рот, словно хотела крикнуть, но у нее пропал голос, она поднесла руку к груди, вытащила из кармана пеньюара платок и уткнулась в него лицом.

Неподвижно сидя в неудобном кресле в стиле Людовика XV, Мегрэ ждал.

— Сердце? — наконец спросила она, скатав носовой платок в комочек.

— Что вы имеете в виду?

— Муж старался об этом не говорить, но он страдал болезнью сердца и лечился у профессора Жардена…

— Он умер не от болезни сердца… Его убили…

— Где?

— Этого я не знаю. Тело бросили на авеню Жюно.

— Это невозможно… У него не было врагов…

— Надо полагать, хоть один-то был, раз его убили.

— Где он сейчас?

— В Институте судебной экспертизы…

— Вы хотите сказать, что там…

— Да, сейчас идет вскрытие… Это обязательно…

Из глубины коридора показалась белая собачка. Она лениво подошла и потерлась о ноги хозяйки.

— Что говорят в ресторане?

— Я там еще не был. А что могут сказать?

— Почему он ушел так рано? Ведь он всегда уходит последним, сам запирает дверь перед тем, как проверить кассу.

— Вы там работали?

— Нет. Ведь это обычный ресторан, а не кабаре.

— Вы танцовщица?

— Да.

— Вы сейчас танцуете?

— С тех пор как вышла замуж, нет.

— А сколько лет вы замужем?

— Пять лет…

— Где вы познакомились?

— В «Сардине»… Я танцевала в «Канарейке»… После работы, если было не очень поздно, заходила туда поужинать.

— Там он вас и заметил?

— Да.

— В ваши обязанности также входило развлекать клиентов?

Лицо у нее приняло ледяное выражение.

— Смотря что вы под этим понимаете. Если клиент приглашает сесть к нему за столик, мы не отказываемся распить с ним бутылку шампанского, но не больше…

— У вас был любовник?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Пытаюсь узнать, кому мог встать на пути ваш муж.

— Когда мы познакомились, у меня не было любовников.

— Ваш муж был ревнив?

— Очень.

— А вы ревновали его?

— Не кажется ли вам, господин комиссар, что подобный вопрос — крайняя бестактность, если учесть, что я только что узнала о смерти мужа?

— У вас есть собственная машина?

— Морис подарил мне недавно «альфа-ромео».

— Какая у него машина?

— «Бентли».

— Он сам водил?

— У него был шофер, но случалось, что он водил и сам.

— Прошу прощения, что доставил вам такие неприятные минуты, но, увы, такова моя профессия.

Он поднялся, вздыхая. В большом салоне, где всю середину занимал роскошный китайский ковер, царила тишина.

Она проводила его до двери.

— Вероятно, в ближайшие дни мне придется задать вам новые вопросы. Как удобнее, вызвать вас на набережную Орфевр или прийти к вам сюда?

— Лучше здесь…

— Благодарю вас…

В ответ она сухо попрощалась.

Он по-прежнему ощущал тяжесть в желудке, гудела голова.

— В ресторан «Сардина» на улицу Фонтен.

Возле ресторана еще стояло несколько роскошных машин, а швейцар в ливрее ходил взад и вперед по тротуару. Мегрэ вошел в ресторан и сразу почувствовал дуновение свежего воздуха — в зале работал кондиционер.

Метрдотель Рауль Комита, которого комиссар хорошо знал, поспешил ему навстречу.

— Вам столик, месье Мегрэ?

— Нет.

— Если вы к хозяину, то его нет.

Метрдотель был лысый, с болезненным лицом.

— Он ведь редко отсутствует? — спросил Мегрэ.

— Практически никогда…

В просторном зале ресторана стояло двадцать или двадцать пять столиков. Потолок был украшен тяжелыми резными балками. Стены на три четверти облицованы мореным дубом. Обстановка выглядела добротной, богатой, лишенной тех признаков безвкусицы, которая часто сопутствует убранству в деревенском стиле.

Шел четвертый час ночи. В зале оставалось не больше десятка посетителей, в основном артистов, которые заканчивали ужин.

— В котором часу ушел Марсиа?

— Точно сказать не могу, примерно около полуночи.

— Вас это не удивило?

— Разумеется. Такое случалось не больше трех или четырех раз за двадцать лет. Впрочем, вы его знаете. Я обслуживал вас много раз, когда вы приходили с вашей дамой. Патрон всегда в смокинге. Однако он замечает все. Думаешь, что он в зале, а он уже на кухне или у себя в кабинете.

— Он вам обещал, что скоро вернется?

— Он только тихо произнес: «До скорого». Мы стояли в вестибюле. Ивонна протянула ему шляпу. Я увидел, что идет дождь, и посоветовал ему взять плащ, который висел тут же на крючке. Но он сказал: «Не стоит… Мне недалеко…»

— Он выглядел озабоченным?

— Трудно что-либо прочесть по его лицу.

— Может быть, раздраженным?

— Нет, что вы!

— Перед уходом он ни с кем не говорил по телефону? Ему никто не звонил?

— Нужно спросить у кассирши. Все телефонные разговоры проходят через нее. Но скажите мне… К чему все эти вопросы?

— Он убит выстрелом из пистолета, а тело обнаружено на тротуаре на авеню Жюно…

Лицо метрдотеля словно застыло, а нижняя губа слегка задрожала.

— Это невозможно, — пробормотал он. — Кто мог такое сделать?.. У него нет врагов… В сущности, он очень славный человек, очень счастливый… Он так гордился достигнутым положением… Так что, произошла драка?

— Нет. Его убили где-то в другом месте, а потом перевезли, вероятно на машине, на авеню Жюно. Вы, кажется, сказали, что из ресторана он вышел в шляпе?

— Да.