Весь мир - чулан

Белка почтительно посмотрела на сестру Канючки.

— Вот это да! — воскликнула крыса Белка.

— Вот это да! — удивилась живущая за стеклом Канючкина сестра.

Ну еще бы не удивиться! Оказывается, Канючкина сестра как две капли похожа на нее, Белку! Такая же острая серая мордочка! Такие же зубки! Даже носик немного примят!

— Мы с вами не родственники? — спросила Белка.

И надо же, Канючкина сестра в тот же момент спросила ее о том же!

— Я польщена, — поклонилась Белка принцессе за стеклом.

— Я польщена, — прошептала в ответ тихая стеклянная принцесса.

Белка обернулась к Канючке. Сколько тепла и родственной любви было в ее глазах-бусинках!

— Надеюсь, вы понравились друг другу? — с надеждой спросила Канючка. Не хватало еще, чтобы две ее подружки ссорились из-за нее.

На всякий случай она заглянула в ракушку и твердым голосом сказала близняшке:

— Белка — мой друг!

А близняшка твердо прошептала в ответ:

— Белка — мой друг!

— Тогда — пир! — завопила Канючка и достала из самой дальней хрустальной рюмочки фантик от съеденного леденца. Ее нисколько не смущало, что пир будет понарошечный: слишком много настоящего, страшного и неизведанного свалилось на ее трусливые плечики за последнее время.

***

Тем временем Механюк смазал часовой механизм, напоил маслицем кукушку, оседлал ее и выскочил из домика.

— Ку-ку! — радостно кричала кукушка.

— Эге-гей! — вопил Механюк, радуясь, что опять парит над миром, в котором все на месте и всё по-старому.

— Эге!.. — опять закричал Механюк и… осекся.

Нет! В их привычном мире что-то изменилось!

Фонтан, который раньше весело звенел и проливался, теперь стоял как вкопанный! Его струя была твердой и прозрачной.

Механюк хотел расшевелить струю, но она обломилась у него под рукой и со звоном обрушилась тысячей твердых капель на ровную гладь озера.

Прекрасное озеро, по которому так любила кататься Канючка, радуясь Культуре и Отдыху, превратилось в хрусталь. Теперь оно было похоже на драгоценность.

«Может, это Кладовкин новое сокровище из похода принес?» — недоумевал Механюк, пересаживаясь на часовую гирю и спускаясь из часового домика.

По пути он заметил, что стеклянные дверцы Канючкиной полки украсились новыми узорами.

«Может, это Канючка из похода принесла украшения?» — подумал Механюк, приземляясь на столешницу.

Навстречу ему бежал Топ Дорожкин. Прямо в своем спальном мешке.

— Что случилось, дорогой Механюк? — спросил Дорожкин.

Изо рта у Дорожкина валил дым! Может, Дорожкин в дальних странствиях заразился от дракона огненным дыханием?» — продолжал размышлять Механюк, подозрительно разглядывая своего старого друга.

— Ты ничего не замечаешь вокруг странного, непривычного? — осторожно спросил Механюк.

— Странного — ничего. — Дорожкин пожал плечами, укутанными в носок.

Дым продолжал валить у него изо рта. А там, за краем буфетной столешницы, завывала гигантская труба, по которой — было время — друзья спускались на трехногую табуретку.

Чтобы не ранить товарища, Механюк решил начать издалека, а не с самого Дорожкина.

— Озеро покрыто хрусталем! — прошептал он на ухо Другу.

— А! — отмахнулся, как от какой-то незначительной ерунды, Дорожкин. — Так это же лед!

— Откуда лед? — деловито поинтересовался Механюк.

— От Зимы, — прошептал ему на ухо Дорожкин.

— Откуда дым? — деловито спросил Механюк и указал на рот друга.

— От Зимы, — ответил повидавший мир Дорожкин.

Топ Дорожкин был известным путешественником. После возвращения он успел проверить открытые им миры и обнаружил, что вода, стоявшая на дне гигантских старых ведер, превратилась в лед. А еще он обнаружил, что люк погреба приоткрыт! А всем известно, кто прячется в погребе всю Весну, Лето и Осень! Там спит Зима! И стоит только Плаксе-Осени устать, съежиться и спрятаться за веником, Зима вылезает из своего мрачного укрытия и бежит наводить порядок, прикрывать все безобразия Осени-Плаксы.

— Что такое Зима?

— Это когда холодно, лед, пар и все впадают в спячку.

— Ага, — обрадовался Механюк. — Фонтан впал в спячку! Он заснул на лету!!!

— Пойду вздремну, — сказал, позевывая, Дорожкин.

Он уже и так много где попутешествовал и много чего открыл. Так что имел право отдохнуть.

Но Механюк был не таков! У него был пытливый ум ученого! Он хотел все знать!

— А что делают те, кто не впадает в спячку?

— Ну-у, пожал плечами в носке Дорожкин, — те празднуют Новый год! Ну что, идем спать?

Но тут его сон как рукой сняло! Дело в том, что его слова о празднике услышала Канючка! Она как раз приоткрыла свою резную, украшенную морозным узором дверку, чтобы позвать друзей на пир: понарошечной конфеты ей было ни для кого не жалко!

— Ура! Ура! — голосила венценосная Канючка так громко, что даже приунывший Кладовкин выглянул из своего набитого сокровищами ящика. — У нас будет праздник!

— У нас и так все время праздники, — попробовал урезонить ее Дорожкин, — то Пикник, то Культура и Отдых…

— А этот праздник другой! Потому что ты сам сказал: новый!!! — не унималась Канючка. — Поэтому мы все сейчас пойдем и будем кататься на лодках!