Весь мир театр (СИ)

– Согласен, – Роджерс отрешенно пожевал губами и выдал: – Если бы найти первого отравителя, то можно было бы проследить всю цепочку: кто покушался на жизнь Саттона. Твой дед, Генри, скорее всего стал просто пешкой в этой игре, случайной жертвой.

– Но для этого мне надо будет узнать, куда ездил Джозеф ночью! – отчаянно вскричал Генри.

– Эй, тихо ты! – Гай осуждающе сверкнул на него глазами и приложил к губам палец. – Как мы видим, в театре, возможно, есть кто-то, кто отравил вино, и ни к чему его оповещать о наших делах.

После этих слов друзья придвинулись плотнее и снизили голоса до шепота, чем стали похожи на настоящих заговорщиков.

– Кто первым видел Саттона, когда он вернулся из ночной гулянки? – Эрик оглядел всех внимательным взглядом.

– Так это же… – Генри просветлел лицом и победно глянул на друзей, – Паркер! Он мне еще жаловался, что пришлось «открывать этому уроду» дверь.

– Отлично, надо его расспросить как следует.

– А если он заартачится? – спросил Генри.

– Заартачится, скажем, что думаем – отравление Саттона его рук дело, ведь только он обещал что-то налить в склянку! – отрубил Роджерс. – Пошли к Паркеру!

И друзья, объединенные теперь еще и общим делом, отправились на поиски билетера.

* * *

Лавка букиниста Джейкоба Флетчера размещалась в самом бойком торговом месте Лондона, на единственном каменном мосту через Темзу(8). Домик, сплющенный соседними лавками, нависал над каменной мостовой уступами трех этажей.

Дверь в лавку была гостеприимно открыта. Генри Рэй и Роберт Парк вошли в полумрак, пахнущий пергаментом, чернилами и мышиным пометом. Узкое длинное помещение с окном в торце, выходящем на Темзу, было сплошь заставлено книгами разных размеров, в разных переплетах и на разных языках.

Основатель магазина был преподавателем католического колледжа, закрытого при короле Генрихе, отце нынешней королевы. Когда тот порвал отношения с католической церковью, то не преминул воспользоваться оказией и наложил лапу на все церковное имущество папского престола(9). Были закрыты многие церкви, монастыри и школы. Флетчер утаил от комиссаров короля библиотеку своего колледжа и позже, от крайней нужды, стал ею приторговывать. Торговля переросла в комиссионную торговлю. Потом подвернулся случай жениться и получить в качестве приданого жены лавочку на Лондонском мосту. Теперь за прилавком стоял сын Джейкоба, а он сам доживал свои дни на мансарде, куда и проследовали актеры.

Мансарда была также захламлена бумагами, как и первый этаж. У единственного окна, пропускающего солнечный свет в эту комнату, стояли стол и кресло, в котором, сгорбившись, сидел старик и монотонными движениями заострял булавки. Напротив него сидели двое внуков и выполняли другие не менее рутинные и монотонные операции по резке проволоки и формированию головки.

– Мистер Флетчер! – крикнул Генри, памятуя о его глухоте. Старик разогнулся и, подслеповато щурясь, взглянул на вошедших.

– А… Малыш Генри, – беззубо прошамкал старик, – здравствуй, мальчик, здравствуй. А это кто с тобой? Букинист достал слуховой рожок и приставил его к уху.

– Знакомьтесь, это Роберт Паркер, мой приятель!

– Здравствуйте, Роберт.

– Шдраштвуйте, шэр. Школько же у ваш книг!

– Да уж, изрядно. И заметьте, каких! – самодовольно улыбнулся старик. – Что же привело вас ко мне?

– Мистер Флетчер, – заговорил Генри, – мне нужна ваша помощь. Вы же знаете все о гербах и их владельцах, а нам с другом как раз надо узнать, кому принадлежал герб на карете, которая подвозила нашего общего знакомого к театру.

Генри решил не вдаваться в подробности и даже не стал сообщать о смерти своего деда, чтобы не спровоцировать у Флетчера тяжелый приступ любопытства. Ибо, удовлетворяя его, можно было потратить много часов, а терять на это время было жалко. Мысленно дав себе обещание зайти к букинисту как-нибудь в другой раз, Генри поспешил направить разговор в деловое русло.

– Мой друг видел эту карету, но весь герб не запомнил. Может, вы по элементам сможете отгадать, чей он?

Паркер закивал, подтверждая слова Генри.

– Хм… Отгадать? Это удел цыганок – гадать… Ну что ж. Давайте попробуем разобраться, – кивнул старик и обратился к пацанам, отвлекшимся от работы: – Идите отдохните пока и поешьте, если мать уже сготовила.

После того, как ребятня ускакала вниз по лестнице, старик снова обратил свое внимание на посетителей.

– Вспоминай, корона на гербе была?

Билетер кивнул.

– Графская или баронская?

– Не знаю, – пожал плечами тот. Старик недовольно поморщился.

– Девиз вспомнить можешь?

– Там вроде не по-английски было, – удрученно пожал плечами билетер, потом просиял. – Но одно слово я там точно прочитал: ПЕНС.

– Что? Какой пенс?! – удивился старик. – В Англии нет ни одного герба, в девизе которого было бы упоминание…

Он резко замолчал, пожевал губами и повелительно произнес, обращаясь к Генри:

– Подай-ка мне вон тот альбом.

Генри повиновался и положил на колени старика пухлую папку с листами. Увидев, что старческие пальцы букиниста не справляются с узлами, он сам развязал тесемки на папке и откинул толстую картонную крышку.