Весь сантехник в одной стопке (сборник)

– Всё не так, – сказал я. – Её зовут Катя, и она очень красива. Я рядом с ней выгляжу мухомором, это правда. Ни на что не претендую. Мне нечем претендовать. Теперешний её кавалер – модный красавец, богема. Бывший супруг – миллионер, добряк и умница, не жалеет ничего. Мне нечего предложить. Я бы наизнанку вывернулся – но и это не спасёт. К тебе я за другим. Так сложилось, она живёт в моём доме. И не хочет съезжать. Я хочу выселить её сложным и подлым способом – рассорив с теперешним мужем. Желательно с помощью постороннего искусителя, который разобьёт ей сердце. Эта маленькая деталь доставит мне удовольствие. И за это всё я готов хорошо заплатить.

– А потом?

– Буду жить. Или сдохну от тоски. Главное, чтоб она при этом не присутствовала.

– Очень больно? – спросил Кеша, впервые посмотрев на меня как на живого. Я пожал плечами.

– Ну да. Припекло.

Он прошёлся по кабинету, потёр ладони, потрогал нос. Интерпретатор жестов Алан Пиз трактовал такие манипуляции как попытку обмануть собеседника. Если так, Кеша с детства только и делал, что врал.

– Давно не слышал такой занятной хрени. Однако ж, в твоих словах есть смысл. Отдаёт перверзией, но занимательно. Во избежание мордобоев, думаю, лучше не отправлять тебя в вольное плавание. Радуйся, несчастный. Меня заинтересовал твой психоз. И я хочу видеть эту твою… Как её?

– Катя…

– Катю.

Вдвоём вершить гадости куда интересней. Я полез обнимать мозгоправа. Он отбивался.

В коридоре за фикусом сидела Лиза, точила ноготь длинной пилкой. Посмотрела внимательно на меня, уходящего, потом в сторону кабинета. Спокойно посмотрела, как Чингисхан на полный золотом Китай. Какие такие техники могли бы её остановить, не представляю.

Началось, кажется

* * *

Иннокентия обуял азарт. Он звонил ночью, просил описать Катю подробно.

– Неприятная, взбалмошная особа!

– Чего ж ты так в неё вцепился?

– Она живёт в моём доме. Засовывает ноги в мой камин. Дымит канцерогенными кришнаитскими свечами. Ну и, конечно, эта её ужасная йога в одном, извините, трико. Видел бы ты эти фигуры. Сердце разрывается. Я полгода на диете. Хочешь, сон расскажу?

– Не надо, – сказал он и хмыкнул.

Кеша сам выбрал искусителя. В театре. Молодой актёр Алёша Некрасов, творческое амлуа – демонический любовник. Мы купили билеты, посетили водевиль с его участием. В первом акте Алёша очень правдоподобно соблазнил доверчивую инженю, племянницу мафиози. Техника, напор, энергия и мягкость в момент захвата талии – всё выглядело правдоподобно. Иннокентий одобрил. Твёрдая четвёрка с плюсом, сказал он. Во втором отделении Некрасов морочил девице голову, обрюхатил, к финалу третьего акта бросил. Бедняжка хотела застрелиться, но в последний момент выбрала поездку к папе в Неаполь. Папа расстроился и так порешал вопрос, что все остались счастливы.

Кеша считает Некрасова отличным кандидатом. Не слишком умён и в нужной степени нахален. Вряд ли будет капризничать. Если подкрепить его творческие амбиции парой тысяч долларов, весь свой задор и талант он направит куда надо.

Мне претендент не понравился. Слишком смазлив. Нелепый светлый чуб, масляные глазки. И дурная дикция, вместо твёрдых Д и Т он произносит З и Ц. «Ззрасцвуй, молозосць». Где, интересно, учат таких актёров.

– Смотри-ка, наш Казанова ещё никого не соблазнил, а ты уже ревнуешь, – оживился Раппопорт. Мне непонятен его выбор. Катя нипочём не поведётся на Алёшу Некрасова. Он же кузнечик. А ей нужен серьёзный, взрослый мужчина. Кеша спросил, уж не себя ли я имею в виду. Разумеется, нет. Даром не надо. Я для неё слишком маргинален. Но и не дура же она совсем – отвечать на ухаживания такого Кена.

– Кто такой Кен? – спросил Иннокентий.

– Пластмассовый человек. Муж Барби. Аполлон, с точки зрения учениц начальной школы. Сразу видно, ты в куклы не играешь.

– Ещё как играю. Просто мои куклы крупней. И злее. – Кеша руками переставил больную ногу, поморщился. А знаешь, – сказал он, – тут ты прав. Давай для начала с Катей познакомимся.

Встречу замаскировали под семейный визит. Кеша приехал с Лизой. Её просили сыграть девушку Раппопорта. Лиза согласилась быстрей, чем дослушала слово «девушка». Играла увлечённо, с жаром. Со стороны не скажешь, что всё притворство. Они были парой, приехавшей ко мне в гости. Я попросил Катю украсить собой вечер. После отъезда Генриха наша дружба стала чопорной. Я притворяюсь, будто мне всё равно, она как бы не замечает моей игры. Десять берёзовых полешек для камина обошлись дороже бутылки Мозельского вина. Нужно будет договориться с лесопилкой, пока любовные интриги не оставили меня без штанов.

Катя спустилась. Поздоровалась, заговорила легко, будто знает гостей с детского сада. Я ею любовался. Потом подумал, нехорошо пялиться. Мы же соседи, а не настоящая пара. С другой стороны, мы играем в пару. И потом, знаю по опыту, год пройдёт и забудется, кто на кого таращился. Так чего себя мучить?