Весь Тайгер Манн

Вей Локка была невысока ростом, но выглядела вполне величественно. Евразийка с гордо посаженной головой, волосами черными, как полярная ночь, и такими же глазами, в которых, казалось, мерцали сполохи северного сияния. Красоту сочных пухлых губ подчеркивали высокие скулы, унаследованные от предков. Величественная пышногрудая красавица отличалась удивительной грацией, что делало ее красоту еще более вызывающей. В ней слилась вся женская прелесть двух континентов, покорность восточной женщины и властность западной.

Протянув изящную руку, Вей Локка, как и мужчины до нее, всем пожала руки. Возле меня она задержалась несколько дольше, с видимым сочувствием к моему физическому недостатку, и произнесла несколько приветственных слов на родном языке, спросив, как бы невзначай, нравится ли мне в Соединенных Штатах. Словно бы с грехом пополам уловив смысл ее слов, я торопливо закивал и заулыбался, подтвердив свой немой ответ жестом, означающим у американцев «о'кей». В ее глазах мелькнуло и мгновенно исчезло едва заметное недоумение, но я успел его заметить. Она отошла от меня, поговорила с моими спутниками, и мы откланялись.

Когда мы вышли, Хэл Рэндольф и четверо представителей Инспекции вспомогательной территориальной службы расставляли в коридоре своих людей. Они мельком взглянули на нас, но промолчали. И только когда мы достигли трапа, нас остановил человек в штатском, но Гарри затараторил на своем наречии, и тот с дружеской улыбкой и поклоном постарался поскорее нас спровадить.

Мы вышли тем же путем, что и пришли. Джек весь извелся, поджидая нас. Сбросив свои экзотические одежды и обретя нормальный вид, мы уселись в такси и отправились в «Голубую ленту» на Сорок четвертой улице. Мне хотелось, чтобы Джордж полюбовался мною, выкрашенным в коричневый цвет.

Время ленча еще не наступило, поэтому в зале почти не было народу. Джордж усадил нас за столик в глубине зала и прислал нам аперитив.

— Ну, как все прошло? — спросил Джек.

— Все, что надо было, я увидел. Опасная публика, вне всякого сомнения.

— Если таможенники когда-нибудь проведают про нашу затею, шума будет — не оберешься!

— Не беспокойся об этом.

— Что предпринимаем дальше?

Кивнув в сторону Гарри, я сказал:

— Этот молодец хорошо держался. Если сможешь его освободить на несколько дней, он очень мне пригодился бы. Я в их языке слаб, а они о серьезных делах будут, конечно, говорить на своем диалекте. Гарри мог бы собрать для нас весьма ценную информацию.

— Как переводчик?

— Вроде этого.

— Они могут его узнать.

— Об этом позаботится Эрни. Он так его переделает, что мама родная не узнает. И родом он у нас будет совсем из другой страны.

— А вдруг они разгадают наш замысел? — снова засомневался Джек.

— Встреча была очень краткой. За прошедшее время они уже столько рук пожали, да и впереди им этой работы хватит. Под конец им все будут казаться на одно лицо.

— Думаешь?

— Спроси у Гарри, как ему мой план?

— И спрашивать нечего. Только глянь на него, он просто счастлив, — засмеялся Джек.

— Ну как, Гарри? — спросил я.

Гарри неожиданно заговорил с бруклинским акцентом:

— Король, дружище, — жестокий человек. Он убил двоих моих близких родственников. Людям плохо живется под его властью. Могу сказать одно... что бы он ни затевал, народу от этого лучше не будет, он думает только о собственной выгоде. Вы можете во всем рассчитывать на меня, потому что я много чего узнал в вашей стране. Я понимаю цель вашей работы и хочу вам помочь.

— Тогда ты в нашей команде, дружище. И спасибо.

— Спасибо вам, сэр, — ответил он очень серьезно.

— А теперь поезжай в отель «Тафт» и сними там себе номер. Зарегистрируйся под именем Смита, а то у тебя слишком сложное имя. — Протянув ему несколько купюр, я добавил: — Обзаведись смокингом и будь наготове, я с тобой свяжусь.

— Хорошо, мистер Тайгер.

— Да, вот еще что... Если начнется какая-нибудь потасовка, не ввязывайся...

— Простите, сэр...

— В чем дело?

— Я не какой-нибудь неумеха, сэр. Я участвовал в боевых действиях.

— Это тебе не война в пустыне, дружок, — возразил я.

— Убийство везде убийство. Только места да способы разные. Не считайте меня беспомощным, вот и все, что я хотел сказать.

— Понял, Гарри.

Мы доели свои бутерброды и разошлись. Сначала ушли они, а я, допив кофе, вышел последним.

Зал начал заполняться, наступил обеденный перерыв. Я прошел через бар и попрощался с барменом Джимом.

* * *