Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Если судить по публичным выступлениям русского Императора он не имеет ничего против ислама, но, и это немаловажно, считает, что на территории Империи должна быть только одна религия.

«Одна Империя, один Император, один язык, одна религия…» — повторил Винсент, недавно прочитанную формулу. — Поэтому гонению подвергаются не только мусульмане. Буддисты, индуисты, синтоисты, иудеи и прочие религии, не являющиеся ветвями христианства, находятся примерно в том же положении, что и мусульмане. Более-менее спокойно приходится только христианам, но даже за ними очень внимательный присмотр. При малейшем подозрении в связи с бомбистами или там, например, иностранной разведкой, приход закрывается без каких-либо разговоров. Хотя, конечно, Имперская контрразведка с протестантами и католиками не зверствует, ведя себя весьма и весьма обходительно.

— Фанатик…

— Отнюдь. Я считаю, что он просто последовательный человек, любящий доводит дела до конца. И если так и дальше пойдет, то Православная церковь станет самой мощной религией в мире…

— А мы можем организовать подобный «боевой разворот» и найти общий язык с католиками?

— Сомневаюсь, — сказал Винсенто и задумчиво посмотрел в окно, — у нас условия совершенно иные. Если мы начнем производить те же манипуляции, что совершил Александр, то получим просто одну из версий католичества, расколов и без того многострадальное тело этой религии.

— Его это не останавливает. Вон как «недовольных» обхаживает, — кивнул Алессандро на листы отчета.

— Это большая и сложная война… — Скептически ухмыльнулся Винсенто. — Он ведет ее больше десяти лет, я бы даже говорил о четверти века, мы — даже не начинали. Не думаю, что нам нужно менять лошадей на переправе. Особенно сейчас…

— Хорошо, в преддверии нарастания угрозы большой войны нам такие риски ни к чему. — Согласился с начальником своей разведки Алессандро Грациани.

Глава 39

8 июля 1884 года. Санкт-Петербург

Императорское судостроительное предприятие

Эллинг № 5

Александр был в приподнятом настроении. Впервые после смерти жены.

Наконец то, после стольких лет работ, получилось начать строить полноценные военные корабли, а не «конверсионные решения», которые были, в сущности, яркими представителями гражданских судов. Безусловно, двадцать семь гигантских цельнометаллических парусно-винтовых барков, пополнивших Российский Императорский флот за последние двенадцать лет, были огромным достижением Отечественных судостроителей. Но только сейчас, спустя столько лет получилось наконец-то запустить все производства, необходимые для строительства действительно современных боевых кораблей самого высокого мирового уровня. Император особенно настаивал на том, чтобы все, до самой последней заклепки, производилось в Российской Империи, дабы не ставить военно-морские силы в зависимость от каких-либо дипломатических игр или внешнеполитических обстоятельств. Да и опыта в строительства больших цельнометаллических кораблей нужно было набраться.

Александр смотрел с едва скрываемым волнением на то, как могучее стальное тело новорожденного крейсера разгоняло свои первые волны. Как оно качается, стабилизируясь. Как моряки и рабочие, срываясь на громовое «Ура!» раз за разом бросают в воздух головные уборы. Как он сам, ревет своим зычным голосом. Как он, повинуясь непонятному чувству, идет вперед, сквозь толпу, к несколько растерянным инженерам, строящим этот крейсер. Как что-то кричит… и спустя несколько секунд толпа рабочих начинает качать этих, так неудачно попавших в поле зрения воодушевленного Императора……

Вечером того же дня. Приватный разговор на банкете.

— Ваше Императорское Величество, — Новосильский, несмотря на спуск нового корабля, был совершенно расстроен. — И все равно я не понимаю. Почему все же не океанский монитор или как их англичане называют тяжелый монитор, а этот крейсер? Зачем он нам?

— Федор Михайлович, — ответил вопросом на вопрос Александром, — а вы помните, как развивался броненосный флот? Откуда вышли и куда пришли?

— А причем тут это? — Недоуменно пожал плечами гросс-адмирал.

— Моя одиссея в обеих Америках меня многому научила, Федор Михайлович. — Улыбнулся Император. — В 1862 году закончилась Гражданская война в САСШ. Южане смогли построить к ее окончанию тот самый знаменитый «Monitor». Осмотрев тогда этот корабль, я им очень заинтересовался и стал вообще очень трепетно изучать то, что создал буйный американский гений обеих противоборствующих сторон. В итоге, я приобрел для перепродажи два батарейных броненосца: «Арканзас» и «Теннесси», называя их в дальнейшей документации «мониторами».

— Да. Эта история мне хорошо известна. Только непонятно, почему вы батарейные броненосцы стали называть именем одного из довольно странных кораблей, — покачал головой Новосильский.