Весёлые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе

Бабушка испекла лепёшку из кукурузной муки. Она была горячей, я вынес её на двор остудить, положил её на ореховый лист, на арбу, а сам притулился рядом.

Через некоторое время решил её съесть. Но… куда там! Лепёшку как ветром сдуло.

Недолго думая, я отправился на поиски её и тут же увидел, как Кечошкина кошка прыгнула на забор. Я понял, чьих рук, вернее, лап это дело. Эта проклятая кошка с голодухи только и знала, что бегала да вынюхивала, что бы стянуть. Однажды она осмелилась утащить у нас цыплёнка и вообще часто торчала в нашем дворе в ожидании какой-нибудь добычи. Я бежал за кошкой, но её и след простыл. Я стал плакать. Выглянула бабушка Гванца.

— Ты чего это, Караманчик?

— Кечошкин кот у меня лепёшку стащил! А-а-а! — зарыдал я сильнее, зная, что найду в бабушке свою защитницу.

— Ну и из-за этого ты ревёшь, дурачок? Вот сейчас другая испечётся, я тебе дам!

— Не хочу я другую, я ту хочу!.. — заупрямился я.

— Радость моя, так он же её уже слопал наверное!

— Разрежьте ему живот и достаньте! — стоял я на своём.

Ведь сколько раз бабушка рассказывала мне, как вспарывали живот волку и доставали оттуда целёхонького живого ребёночка. И теперь я напомнил об этом своей бабушке, отчего, мол, нельзя проделать то же самое и с котом. Бабушка долго думала, а потом сказала:

— Жаль его, он же умрёт от этого!

— А вы потом зашейте ему живот!

— Ну хорошо, хорошо, глупышка, успокойся, сделаю как ты хочешь!

И вот бабушка вошла в дом, потом вышла обратно, влезла на забор и с превеликим трудом спрыгнула во двор к Лукии, пошла к амбару, цыкнула на кота, постояла там некоторое время и, вернувшись обратно, вытащила из-под юбки целёхонькую лепёшку.

— На, ешь на здоровье!

— Из кошкиного живота достала? — удивился я.

— А как же, не с неба же упала?

— Так сразу разрезала ему живот?

— А что там мудрёного? Раз-раз и готово!

— И зашила?

— Ну, конечно, деточка. Не отпустила бы его так! Теперь ешь быстрей, не то этот обжора ещё раз захочет его стащить.

Я не стал раздумывать над тем, чем она вспорола коту брюхо и чем зашила, слёзы тотчас же высохли у меня, я успокоился и с аппетитом стал уплетать свою лепёшку.

Бабка же пошла к дому.

Под вечер я снова заметил Кечошкиного кота в нашем дворе; он рыскал явно в поисках чего-нибудь съестного. Я быстро взял лежавший возле амбара топор, подкрался к воришке и хватил его по башке. Отчаянно взвыв, кот перевернулся, пошевелил усами, подрыгал лапами и оцепенел. Я бросил его на кусок кровельного листа и выкинул во двор к Лукии. Но вдруг меня заметила Царо и заорала, что есть мочи:

— Люди добрые! Помогите! Спасите! Убил! Убил, душегуб!

Я испугался и сунул топор под арбу.

Перепуганная бабка Гванца выбежала во двор:

— Что случилось, Царо?

— Да чтоб твой подох, проклятый! Он убил моего любимого кота, вот, взгляни!

— Ой, чтоб мне лопнуть! — ударила себя по щекам бабушка. Постояв немного, она потом спокойно сказала:

— Ну, что ж поделаешь, милая, иногда и такое случается. Ничего, возместим тебе убыток и всё тут. Кот издох, только и всего. Не кричи, а я за это отдам тебе хорошую наседку.

— Ой, мамочки мои! Что она говорит! — завопила Царо ещё сильнее. — Что же, может быть она, твоя наседка, станет мне мышей ловить, а? Или отдать мне себя мышам на съедение?

Бабушка и глазом не моргнула.

— Слушай, милочка, ты эти сказки другим рассказывай, а мне голову не морочь. Как будто я не знаю, что у тебя ни одной мыши-то нет! Да и откуда мышам у вас завестись? Весь двор обыщешь — зёрнышка не найдёшь!

Но Царо не унималась и всё твердила своё:

— Отдайте мне моего кота… Отдайте скорей! К чему мне ваша паршивая наседка?

Но тут уж бабушка не вытерпела и, обозлившись, крикнула ей:

— Ах ты, побирушка несчастная! Да будь я Иисусом Христом, я бы твоего кота оживила, а вот с тебя спустила бы три шкуры!

Словом, изрядно облаяв друг друга и вдоволь нашумевшись, они, наконец, унялись.

Бабушка принесла ей большую наседку, и Царо тогда, расчувствовавшись от бабушкиной доброты, сладким голосом пропела:

— Да что же это ты, на самом деле? Как тебе не стыдно? Ну, пристало ли это нам? Унеси её быстренько, чтоб никто не увидел, иначе на весь свет осрамлюсь. Вот когда ваша кошка окотится, тогда уж вы не забудьте, дайте мне котёнка, и будем квиты.

Царо вошла в дом, а наседка наша, недолго думая, взлетела на забор и затихла. Ей уже пора было спать.

Спасибо, мамы моей не было дома, иначе вы бы увидели, что такое настоящий скандал! Думаете, всё могло бы кончиться так же просто?

Вообще-то я заставлял своих несчастных сородичей браниться не только с соседями, но, бывало, бросал яблоко раздора и в собственном доме. Когда же настало время моих крестин, я понял по-настоящему, что значит ссора в семье, и как, нередко, какая-нибудь чушь может привести к серьёзной размолвке.

По обычаю у меня должно было быть три крёстных.

На эту почётную должность дед мой решил пригласить первого богатыря в деревне Туху Схиртладзе, виноградаря Дианоза Гургенидзе, известного своим трудолюбием и усердием, и Георгия Мешвилдишвили, прославленного рачинского джигита.

Дед утверждал: