Весенняя ловушка (СИ)

Вася внимательно сравнила пузырьки. Одно название, одна дозировка. Дед зачем-то в пузырек от гиперанола насыпал что-то другое? Стоит ли проверить другие пузырьки или лучше не рисковать, не тратить время зря, а отправиться в магазин за новыми таблетками? Вася выбрала второй вариант, наказав бабе Наде лежать и не вставать, что бы ни случилось. Поставив рядом с кроватью стакан воды и сунув бабуле в руки пульт от телевизора, она помчалась в магазин.

***

— Тамара, гиперанол есть?

— Есть, куда ж без него, — проворчала Тамара и пошла за ним в подсобное помещение. Несмотря на молчаливое разрешение местной власти на продажу лекарств, Тамара соблюдала правила приличия.

Магазин, площадью около тридцати квадратных метров был условно поделен на несколько торговых зон. Вытянутый в длину он встречал вас вешалками с одеждой. Футболки, халаты, штаны, нижнее белье и обувь — все не высокого качества, средних размеров. Такие вещи отлично подойдут для работы в огороде. Полки с бытовой химией, строительными инструментами и метизами переходили в прилавки на огородную тему. Семена, удобрения и тут же ядохимикаты. Весной эти прилавки пользовались повышенным вниманием.

Продукты были в глубине помещения. Тамара, на удобном офисном кресле на колесиках, обычно восседала перед небольшим стеллажом с хлебом. На столик, предназначенный под кассовый аппарат, был водружен поцарапанный ноутбук, экран которого сиял ярко-зеленым полем пасьянса Косынка.

Тамара, невысокая, чуть полноватая, довольно симпатичная женщина с улыбчивым лицом, водрузила пузырек гиперанола на столик рядом с ноутбуком.

— Сто двадцать рублей. Ты себе, что ль, берешь? — не удержалась Тамара от любопытства.

— Надежде Алексеевне. Давление подскочило, — нехотя пробормотала Вася, доставая деньги. Тамаре было скучно, ее распирало от желания все знать, но всего лишь шапочное знакомство не позволяло пристать к Васе с лишними вопросами.

— Марату лекарств никаких не надобно? — Тамара сделала еще одну попытку вовлечь Василису в разговор. — Хлебушка вот свежего возьми, он вчера спрашивал. Такой приятный молодой человек. Маришка только час назад напекла, велела оставить для Марата, — коротко хохотнув, кивнула на хлебный стеллаж Тамара.

— Он и здесь побывал, — усмехнулась про себя Вася. — А хлеба я возьму, две булки.

— Василиса, — окликнула ее Тамара уже у входа, — никто не верит, что это ты сделала.

Василиса, не оборачиваясь, кивнула. Тамара лукавила. Деревенские жители были не избалованы развлечениями. Любимым времяпровождением, как и во все времена, у них были разговоры. «Скамеечные болтушки», как любил говорить ее дед. Разговоры при встрече в магазине, в очереди к доктору. Задушевные беседы за чашкой чая у женщин и за рюмкой у мужчин. Любая новость обрастала множеством подробностей. Особенно яростно обсуждались все, что касается чужаков. Василиса всегда была неисчерпаемой темой для разговора у местных. Может уверенности у деревенских и не было, но сомнения в ее невиновности наверняка завелись в их головах. Всегда легче думать на чужака.

Но кто же на самом деле убил Славу? Кто-то из его друзей-собутыльников? Или кто-то из местных рыбаков? Слава работал на них временами. Не поделили прибыль? После ссоры Славы со своим отцом, Василиса тоже разорвала с ним все отношения. На сегодняшний день она слабо представляла себе его заботы, друзей и недругов.

***

Надежда Алексеевна была жива и неплохо себя чувствовала. Кошка перестала обижаться, выбралась из подполья и нализывала свои полосатые бока, сидя в ногах у хозяйки. Василиса с облегчением увидела эту мирную картину. Не снимая куртку, она прошла в дом. Доски пола сердито проскрипели под ногами. Девушка сунула пузырек с таблетками в руку Надежде Алексеевне.

— Не стоило так торопиться, давление это не сердце, срочности не требует, — заговорила Надежда Алексеевна.

— Мозг требует, — не согласилась с ней Василиса. — Вам ли не знать, отчего дедушка умер.

— Пилюли пил, а все одно, что не пил. Что на роду написано, так тому и быть. Нет таких таблеток, чтобы от смерти вылечить. Я с высоким давлением десять лет уже живу. Даст бог, еще не меньше проживу, и не в таблетках тут дело. Прохор жить устал. Сколько лет пробежало, а он все о конягах своих думал. Сбрую хранил, воском натирал, будто на выставку готовил, — печально закончила Надежда Алексеевна.

— Я не знала, — растерянно проговорила Вася.

— Ты и не должна была знать. Когда ты приезжала, он другим становился. Огонек в его глазах появлялся. Мне он строго настрого запретил с тобой разговор о нем заводить. Не хотел, чтоб его жалели. Гордый был, дед твой, Волков Прохор Игнатович.

День незаметно пролетел в воспоминаниях о дедушке.