Весенний марафон

– Скольких из них вы затащили в свою постель? – уточнила Анита, еще понизив голос на полтона. – Скажите мне на ушко, это будет наш секрет. Между нами?

– Ну… вообще-то… Почти со всеми, – сказал ей на ушко Василий.

– Давайте поаплодируем Василию! – призвала Анита, отступив на шаг и простирая к собеседнику руки, будто в экстазе.

В студии грянули аплодисменты. Катерина почувствовала, как у нее горят щеки. А Василий, который еще совсем недавно с трудом подбирал слова и трогательно смущался, рассказывая ей о своих отношениях с Людмилой, оглядывался по сторонам и улыбался со сдержанным достоинством человека, знающего себе цену и принимающего восхищение как должное.

– Скажите нам, Василий, зачем вы это делаете? Вы действительно не можете найти свою половинку? Или, признайтесь честно, знакомство с женщинами стало для вас просто хобби? А может быть, вы решили попасть в Книгу рекордов? Превзойти самого Дон Жуана? – не унималась ведущая.

– Дон Жуан знакомился с замужними женщинами, – рассудительно возразил Василий. – Ну, или там со вдовой, да еще над п-памятником смеялся, это он зря, конечно…

В зале захохотали и захлопали, не дожидаясь таблички с указаниями. Катерина взялась за голову.

– Я читал! – погордился Василий. – А я знакомлюсь только с одинокими женщинами. Незамужними там или разведенными. Они все такие… хорошие. К-каждую женщину надо любить. Вот я и…

От недостатка слов Василий покрутил головой, тетенька вздернула над головой табличку, и все опять послушно забили в ладоши.

– Как вы это здорово придумали! И именно по объявлениям в газете – огромное поле деятельности, – похвалила Василия ведущая, он с облегчением вздохнул и заулыбался, не уловив иронии.

– Это не я придумал, – решил Василий поделиться славой с Катенькой, чтобы она тоже погрелась в ее лучах, и завертел головой, отыскивая ее среди сидящих в студии.

Поняв, что сейчас доберутся и до нее, Катерина вскочила и стала пробираться к выходу, наступая на ноги сидящим и шепотом извиняясь.

– Вы с ума сошли! – зашипела на нее какая-то девица из съемочной группы.

– Ничего, вырежете! Не прямой эфир! – прошипела в ответ Катерина. – Если меня прямо тут стошнит – вам же хуже будет.

Девица испуганно отступила, и Катерина вышла из студии. Она уселась в дальнем углу пустого полутемного вестибюля и стала ждать Василия. Конечно, глаза бы на него не глядели, но, с другой стороны, она и сама виновата в том, что так вышло. Ведь знала же, что из этого выйдет, а не отговорила его и сама притащилась.

Как ни странно, вдруг вспомнила она, но Василий сейчас, перед телекамерами и, наверное, полусотней людей в студии, совершенно не заикался. А ведь когда они познакомились, он слова не мог сказать, чтоб не споткнуться на начальной согласной. Катерина отчетливо вспомнила первое появление Василия в редакции не то в январе, не то в феврале (действительно ведь, почти год прошел – с ума сойти!). Простецкий мужик с дурными манерами, металлическими коронками во рту, в милицейской рубахе и кроличьей ушанке. Он заикался еще сильнее, когда смущался, его так легко было смутить и поставить в тупик простым вопросом. А теперь? Катерина с изумлением констатировала, что сейчас в студии она видела совершенно другого человека: развязного, уверенного в своей мужской неотразимости, готового поддержать беседу на любую тему. Он даже книжку прочитал, которую она ему рекомендовала! Он был вполне прилично одет, и коронок, вспомнила Катерина, тоже давно уже нет – недаром у него в зазнобах и зубная врачиха тоже. У него стал другой взгляд, другие жесты. Как она раньше не замечала?!

От этого открытия Катерине стало жарко, хотя по вестибюлю гуляли холодные сквозняки. Не Василий Девяткин, а Элиза Дулитл, сюжет один к одному: из торговок – в леди, из пролетариев – в плейбои. А она вольно или невольно, скорее, развлекаясь, отчасти сыграла роль профессора Хиггинса. Она не заставляла его повторять скороговорки и осваивать хорошие манеры (за нее это, как выяснилось, сделали влюбленные логопед и стоматолог), но она подтолкнула его к той перспективе, которая вскоре перед ним широко раскинулась. К тому же она прекрасно понимала, что Василий в нее влюблен – и это ее даже немного развлекало. Она даже чуть-чуть кокетничала от скуки и по привычке, на автопилоте, она приближала и держала на расстоянии. А говорят, что мужчину изменить невозможно. Какие глупости! Невозможно – если подойти к нему в маске и с перфоратором, как скульптор к облюбованному куску мрамора, и начать откалывать ненужные куски, доводя до желаемого совершенства. Этот метод она опробовала на муже и блистательно провалилась.

Но если просто на маршруте, который ему нравится, расставить вешки, обеспечить поощрения на промежуточных этапах, пообещать крупный приз на финише и спокойно уйти по своим делам – он понесется к намеченной (вами!) цели стремительно и неуклонно. А вам остается лишь дождаться его там.