Галина Ивановна Травкина оказалась крупной, высокой, кустодиевских статей женщиной. Катерина сразу заметила, как восхищенно загорелись глаза Василия. Но вскоре и она сама стала смотреть на Травкину точно так же: Травкина ей понравилась. Фермершей и предпринимательницей она стала пять лет назад. Бывшая учительница литературы, она, осталась без работы после того, как вмешалась в конфликт своей коллеги с директором школы. Директор был не прав, и ему пришлось уволиться, но и Травкина обрела репутацию склочницы – вечная участь борцов с ветряными мельницами. Уезжать из села, где прожили несколько поколений ее предков, Травкина не захотела, а другой школы и другой работы в селе не было. Тогда и появилось на свет крестьянское хозяйство «Берегиня». Хлебнули с мужем всякого: и рэкета, и угроз, и кредитов по грабительским процентам – но выстояли.
А еще Травкина из тех людей, про которых говорят – в каждой бочке затычка. То задумает создать крестьянскую школу, то с главой сельсовета, который ветеранов прижимает, воюет, то школьный музей создает или за бабками деревенскими старинные сказки записывает. Скучая по учительской работе, ездит в соседний райцентр, в тамошнем ПТУ преподает литературу и маркетинг. С детишками деревенскими в походы ходит, рассказывает им местные легенды. А теперь вот задумала мужиков своих пристроить, потому что она за них, как и за все село, отвечает – раз уж приручила.
Катерина провела в Малом Куяше целый день, вполне понимая, что именно за такие вот особенные встречи она и любит свою профессию (кто говорит – что вторую древнейшую, кто – первую), что дарит она порой встречи с таким вот, например, человеком, как Травкина, которая именно себя назначила ответственной за то, чтобы все не рассыпалось к чертовой матери, чтоб не прервалась связь времен. И не за деньги, не за славу она хлопочет, а потому, что иначе не может на своей земле жить, потому что она близким своим и селу своему – Берегиня. Поговоришь с такими людьми – и сам подтянешься, хоть и не под Лениным, а себя почистишь.
…Василий сперва ходил за Катериной по пятам, потом куда-то исчезал и снова появлялся. В конце концов Катерина поняла, что он ходит не за ней, а за Травкиной, и исчезает, когда Катерина беседует с «архаровцами» или с односельчанами. И когда они, нагруженные банками с вареньем, домашней тушенкой и парным молоком, отбыли наконец домой, Катерина спросила Василия:
– А тебе, я вижу, Галина Ивановна понравилась? – просто так спросила, даже и без ехидства.
– Т-такая женщина! – восхищенно покрутил головой Василий, не отрывая, однако, глаз от дороги. – Ради нее можно все б-бросить!
– Да ты с ума сошел! – расхохоталась Катерина. – Совесть поимей, она же замужем.
– А ты видела этого м-мужа? – вскинулся Василий. – Сморчок!
«Сморчка» Катерина видела, поэтому возражать не стала, только плечами пожала.
– У него руки не тем концом! – завелся Василий. – Ты бы видела, как он к-крышу в сарае перекрывал! Е-мое! – От возмущения он отвлекся, проворонил яму на дороге и виновато покосился на Катерину. – А эти ее ханыги! Не знаю, к-какие они там с-скотники, а уж этот, к-который с тракторами, – ему бы точно коровам х-хвосты крутить. Я обещал Г-Галине на неделе заехать, помочь. В технике п-понимать надо.