Весенний подарок ведьм

Вечером, когда мы улеглись спать под деревом недалеко от костра, а хозяева возились под телегой, Дэн шепнул мне в ухо: — Не поняла еще? — Нет. Что я должна была понять? — В этом Заозерье у них перевал контрабанды. Северная дорога — не большой тракт, где можно наткнуться на стражей или военных, и те товар отберут, а самого возницу в кандалы. Здесь они тихо возят, хоть и в окружную. — Я думала, контрабандой на больших перекрестках торгуют. — Это если торгуют. А здесь, похоже, частный заказчик на что-то определенное. Если б не зелья, не взял бы нас этот ушлый поселянин.

Я в очередной раз вспомнила своих коллег-магтефакторов из академии с их презрением к низкому зельеварению и тихо хихикнула.

Через пять дней нас высадили около небольшого городка с видом на горную гряду. В город контрабандист въезжал уже без нас — не хотел показывать, с кем имеет дело. Нам и не надо.

Мы подъехали к горам намного восточнее тех мест, где меня вели полтора года назад, и я перестала бояться встретить знакомую физиономию в мундире. Осталось выяснить, как Дэн собирается переходить горы.

План Дэна был прост. Мы дошли до поселения в предгорьях и затаились у его края со стороны гор. Как и ожидал Дэн, под вечер мимо нас прошел запыленный уставший человек с грузом на спине. Нет такой границы, через которую не шастали бы контрабандисты, а уж в горах, где все тропы не перекрыть, их должны быть сонмы.

В поселении нашлась маленькая таверна, даже не таверна, а рюмочная с двумя крохотными комнатами под крышей. Мы сняли одну из них и спустились в зал, где теснились стойка и три столика. Заняв один из них мы уговорили пожилого мужчину с красным лицом приготорить нам хоть какой-нибудь еды. Судя по голосам, он отправил мальчишку домой с наказом жене прислать чего-нибудь съестного — кухни в заведении не водилось. Мы потягивали слабенький эль и ждали. Расчеты Дэна полностью оправдались — давешний путешественник зашел с друзьями обмыть возвращение.

Я попросила трактирщика налить чего получше и преподнесла контрабандисту кружку. Тот понюхал пойло, выдул половину, подошел к нашему столику и настороженно глянул: — Чего надо. — Не догадываешься?

Тот с подозрением переводил взгляд с Дэна на меня: — Ты, старуха, тоже пойдешь? — А куда ж я, его убогого, оставлю. Племяш он мой. Жар ребенком подхватил, теперь говорит еле-еле. Соображает получше, но все одно как дите малое. Здешние лекари не берутся. Артефакты, — Я презрительно дернула углом рта, — сам знаешь, не для нашего брата.

Контрабандист кивнул: — Уж да, о себе эти, — он взвел глаза к потолку, — всегда позаботятся, а нам дохни. Может, в моих запасах что подберем? — А кто ж его знает, что надобно. Маглекарю лучше показать. Я травничаю чуток, племяш мешки таскать может, подзаработаем там по селениям, авось наскребем. — Тра-авница… есть что на продажу?

Я кивнула. Дальше мы сговаривались, сколько моих запасов отменять у поселян на еду и у проводника на его услуги. Я не жадничала: мы можем оставить тут половину, остальные прибережем на торговлю в горных селах. У меня еще лежало несколько связок трав, чтоб сделать зелья на месте. Напоследок контрабандист вздохнул: — Выходить будем послезавтра на рассвете. Мне хоть день дома нужно пробыть, не то вернусь как-нибудь, а место в постели занято, — он хохотнул, я тоже улыбнулась. — Скажу дядьке Арио, чтоб больно много с вас не драл. А то, может, сваришь ему что-нибудь, чтоб утром скорее в себя приходил? — Это запросто, — усмехнулась я. Похмельных зелий в академии мы изучили достаточно, и, вестимо, не на занятиях.

Следующий день мы провели, отмываясь, стирая одежду. Дэна я отправла отдыхать перед самым трудным переходом — все-таки, он нес почти весь наш груз. Убедить его стоило немалых сил. Дэн порывался пойти по дворам, предлагая помощь в обмен на продукты, но я припугнула его, что так наша легенда об убогом юноше скоро вскроется. Я с ним идти не могу, у меня свои дела. Поворчав, Дэн ушел отдыхать.

В обмен на комнату и еду я сварила несколько зелий. Прослышав о травнице, ко мне подтянулись другие страждущие, и запасов еды у нас было больше, чем мы могли унести. С деньгами селяне ни за что не расстались бы, да и не нужны нам деньги в горах. Посредством еще одного обмена мы обзавелись домотканым отрезом теплой шерсти на случай, если ночью еще больше похолодает.

Контрабандист обещал довести нас до следующего села. Сам он нагрузился плотно запечатанными бутылями, в которых что-то булькало.

Два дня мы двигались козьими тропами. Судя по положению солнца, мы забрали сильно на восток, но это неудивительно — поселений в горах немного, и контрабанду передают сложными путями. Разговаривать с Дэном приходилось жестами и отрывистыми фразами, а он в ответ лишь мычал.