Вещий князь: Сын ярла. Первый поход. Из варяг в хазары. Черный престол

– Мстить? – Красавица усмехнулась. – Мы выехали со двора позже вас, и я заметила, как во двор ворвались лариссии кагана. И знаешь, что они стали делать? Подожгли дом и принялись убивать всех, оставшихся в живых! Посмотри на город, ярл! Все эти воины, что, словно хищники врываются сейчас в дома сторонников Завулона якобы для защиты их от печенегов – это воины кагана. Видно, ему наскучило быть послушным исполнителем воли шада и захотелось по-настоящему держать эль. Итиль – теперь город кагана, а не каган-бека. Думаю, по возвращении, Завулону будет не до меня. Если он возвратится…

– Я всегда знал, что ты очень умна, Халиса, – кивнув, произнес ярл и, развернувшись, хлестнул коня.

Халиса смотрела ему вслед, пока его голубой плащ не скрылся за поворотом. В ее глазах стояли слезы. Да, она была умной женщиной, но все же, все же… так хотелось совершить какую-нибудь глупость. Пересилив себя, Халиса незаметно вытерла слезы и обернулась к Имату:

– Ну, что встал? Поехали…

Счастливо избегнув бесчестья и смерти, Халиса вскоре станет старшей женой разбогатевшего Имата и матерью его детей. Она будет хорошей матерью и хорошей женой, но навсегда сохранит в сердце образ молодого варяжского ярла, с которым никогда больше не встретится.

Никогда…

Глава 19

Поиски и находки

Кто чистых отделит от виноватых?И кто из чистых ныне без пятна?Вернер Бергенгрюн «Возвращение»

Декабрь 862 г. Хазария

– Ах ты, предатель! На, получай! Вот тебе!

Лейв Копытная Лужа несколько раз поднял и опустил плеть из воловьей кожи, оставляя кровавые полосы на спине банного мальчишки Войши.

– Я не виноват, боярин! Не виноват! – извиваясь от боли, закричал несчастный.

– Не виноват? – еще больше разъярился Лейв. – А чего же тогда они пришли к одноглазому Аврааму? И спрашивали про меня! Ах ты, гад, получай же!

Еще удар… И крик боли. И еще…

Ху-у… Утомившись, Лейв Копытная Лужа вытер со лба пот рукавом туники. Хлебнул вина из стоявшего рядом, на столе, кувшина и с ненавистью взглянул на распластанного на лавке парня.

– Говори, с кем тебя видели в бане?

– Да я… – застонав, Войша сплюнул в угол кровавую слюну. – Я и не знаю… не знаю толком… как его зовут…

– Ах, не знаешь? – Лейв угрожающе поднял плеть. – Скоро двадцать лет, как живу я на свете, но не видал еще такого подлого змея, как ты! Нет, я все-таки велю содрать с тебя шкуру.

– Не надо… – Войша тяжело дышал, на губах его пузырилась розоватая пена. Это ж надо было так глупо попасться! Он и не думал, что этот Лейв так испугается чьих-то расспросов. Чтобы избежать мук, Войша пытался честно припомнить имя того варяга, который расспрашивал его про Лейва, да вот беда, что-то никак не вспоминалось.

– Такой…. высокий… красивый…

– Имя!

– Кажется… кажется, Хольг или Хельг…

Копытная Лужа насторожился:

– Может, Хельги?

– Хельги! Точно – Хельги, господин… о, как же мне больно…

– Ах, Хельги! – взвился Лейв и, схватив плеть, снова принялся наносить удары, чувствуя, как летят на лицо и руки горячие кровавые брызги. Удар! Еще удар! Еще. И вопль, перешедший в вой, извивающееся тело, на глазах превращающееся в кровавое месиво… Удар!

Удар! Лейв вдруг почувствовал, что от зрелища чужой нестерпимой боли получает такое наслаждение, что уже просто не в силах остановиться. Да он и не хотел останавливаться, и не собирался отпускать Войшу… По крайней мере, живым… Плеть порхала в руке молодого варяга страшной кровавой птицей. Удар – вопль, еще удар – вопль… И эти крики звучали для Лейва как музыка. Хельги? Сведения? Все это пустое, главное другое, совсем другое. Удар! Несчастный Войша уже даже не кричал – кончились силы, лишь тихонько стонал… А затем, после особо сильного удара, дернулся и затих. Перед его закатившимися глазами возникла вдруг Паша-река, далекая и каменистая, бревенчатая изба, очаг из обмазанных глиной камней. Река журчала все громче и громче, а в очаге весело полыхало пламя, потом вдруг все подернулось туманом, таким светлым, полупрозрачным и даже, кажется, радостным, а потом… Потом не стало ничего.

– Кажется, ты его прикончил, Лейв, – подойдя к лавке, вымолвил Альв Кошачий Глаз, приподняв за волосы голову несчастной жертвы. – А мы ведь так ничего толком и не узнали.

– Ну вот, – развел руками Лейв. – Теперь эта собака еще и сдохла! Ну, все против меня, все.

– Ладно. – Кошачий Глаз положил руку ему на плечо. – Надо закопать тело, да убираться отсюда.

– Закопать? Да пусть его рвут бродячие псы!

– Ну, как знаешь. – Альв отошел. – Только я бы не оставлял после себя такие следы.