Вещий. Разведка боем

– Отпусти хотя бы меня, Тоньку уж доставь отцу, небось деньги за нее обещаны, а меня, скажи, не поймал.

– Это с какого перепугу я тебя отпустить должен? Напакостил – отвечай. Тебе что, дворовых девок мало? За кого теперь Гаврила Лукич ее, порченую, замуж отдаст? Кто из купцов разрешит сыну с ней венчаться? Ты о ней подумал? Заткнись, а то зубы повыбиваю.

Парень замолчал; не потеря зубов его страшила, а гнев отцовский да суд княжий. Но то не мои дела.

К посадам Нижнего подъехали к вечеру, еле успели пройти городские ворота – прямо за нами их закрыли.

Подъехали к дому купца, я затарабанил в ворота. Испуганный слуга приоткрыл калитку:

– Чего надоть?

– Открывай ворота и зови хозяина.

Загромыхали запоры, ворота открылись. Я завел лошадей во двор, а с крыльца уже спускался купец. Было видно, что он сдерживает себя, чтобы не побежать. Да только негоже лицо ронять.

Дойдя до лошади, на которой сидели оба голубка, он покачал головой, бросил мне:

– Развяжи!

Я развязал веревку, снял с лошади девчонку.

– Иди к матери, потом поговорим.

Тонька испуганной мышью кинулась в дом. Боярин неловко слез с лошади сам – неудобно со связанными руками. Купец вдруг размахнулся, врезал ему в ухо, когда Илья упал, принялся пинать его ногами. Я обхватил купца руками, оттащил от парня.

– Охолонись, Гаврила! Не по чину бьешь, кабы сам за членовредительство в суд не попал.

Слова мои охладили купца.

– В подвал мерзавца! – бросил он слугам. – Пусть посидит ночь, а утром отца его пригласим.

Купец пошел в дом, позвал меня за собой. Двое слуг поволокли Илью в подвал.

Гаврила сел за стол, подтянул к себе кувшин с вином, разлил в серебряные кубки. Один придвинул ко мне:

– Давай выпьем за удачное окончание!

Мы выпили не чокаясь, как на похоронах.

– Сколько я тебе должен?

– Мы не уговаривались, сколько дашь – столько и возьму.

Купец вышел, почти сразу вернулся. Бросил на стол мешочек, звякнувший монетами.

– Прости, забот сейчас у меня много. Благодарен премного, что дочь быстро вернул, еще никто не хватился. Рад, что не ошибся в тебе.

Я поклонился, подхватил мешочек и вышел.

Вскоре я был дома, перемахнул через забор и постучал в окно.

Когда после ужина мы уже лежали в постели, Лена попросила рассказать, зачем приходил купец Перминов и куда я исчезал. Взяв с нее слово молчать и никому не рассказывать, опустив некоторые детали, я живописал историю побега и поимки беглецов. Лена слушала затаив дыхание, глаза ее блестели. В конце моего повествования на глазах появились слезы.

– Это жестоко!

– Ты о чем?

– Илью отдадут под суд и лишат боярского звания. У Перминова полно денег, и он подкупит любой суд. Надо спасти Илью.

– Ты предлагаешь мне пойти в суд видаком? Нет уж, напакостничал – пусть отвечает, коли он мужчина.

– Как ты не понимаешь, он ее любит!

– И что с того?

– Бесчувственный чурбан! Где он?

– Известно где – в подвале у Перминова.

– Юрочка, дорогой, вызволи его оттуда.

Ни фига себе – вызволи. Не для того я помог его туда упрятать, чтобы самому вызволять.

Ленка не успокаивалась, упрашивала, клянчила, ругалась. Наконец я не выдержал:

– Хорошо, прямо сейчас оденусь и пойду вызволять. Только ведь собаки во дворе злющие.

– Милый, ты сумеешь.

Вот незадача. Один говорит – поймай и платит деньги, другая – вызволи. И все на мою голову. А в принципе – я дело сделал, беглец в узилище, деньги у меня, Антонина под бдительным надзором. Если я ему устрою побег, никто меня не заподозрит. Будь что будет.

Одевшись, я вышел во двор и пошел к дому купца.

С трудом нашел в темноте дом Перминова и перемахнул через забор. Куда заперли Илюшку, я видел. Запор оказался хлипкий, да и кто покусится на продукты в погребе на своем дворе – не поруб, чай. Я шагнул в темноту:

– Илья, ты здесь?

Тяжкий вздох:

– Здесь, где мне еще быть!

– Сбежать хочешь?

– Не по чести-то.

Я аж вскипел:

– Ах ты, засранец, девок портить – по чести, а убежать – честь не позволяет. Ты хоть понимаешь, что на суде звания боярского лишиться можешь, и виру князь наложит такую, что тебе и родителям век вовек не расплатиться?

– Что-то голос твой похож на голос того, кто нас пленил.

– Это я и есть!

Илюшка замолчал.

– Ты говорить будешь, или мне уйти?

– А ну как обман? Не верю я тебе.

– Нет у меня времени с тобой долго говорить: учуют собаки – обоих подерут, и на суд оба пойти можем.

– Ладно, согласен.

В темноте подвала послышалась возня. К двери подошел Илья. Руки его были связаны. Я вытащил нож, разрезал путы. Пленник начал растирать кисти.

– Бежать есть куда?

– Есть.

– Тогда сейчас бежим к забору, если собаки нападут, попробую задержать. Ты же беги, меня не жди и забудь про меня. Поймают ежели – сам сбежал.

Мы пошли к забору. Заслышав наши шаги, темной тенью из-за угла дома вылетела огромная собака. Молча, без лая она кинулась в нашу сторону.