Весло невесты

Надо было что-то делать. Общественность уже готова была сама открыть диспут. Тогда можно сразу праздновать провал. Я проверила пуговки на халатике, сделала шаг вперед и с судорогой на лице сказала:

— Добрый вечер, уважаемые гости и участники нашего кафе. Извините, гости нашего кафе и участники нашего диспута.

За моей спиной случился коллективный выдох. Ирина Игоревна, наконец-то, надела очки. Но мои слова никто еще не подхватил.

— Вы, наверное, спросите, кто такая эта тургеневская девушка? Почему нам предлагают поговорить именно о ней?

Те, что за спиной, слушали меня с большим интересом. Иногда, находясь в обществе приличных людей и ощущая надежный тыл за спиной, так и хочется кого-нибудь придушить. Но, как назло, все вокруг — чудесные люди.

— Итак, тема задана, и со своими тезисами готова выступить Амалия Львовна Рушницкая, глава славного нашего города Шмелева, — я сделала шаг в сторону, уступая дорогу старшему мудрому товарищу.

Амалия Львовна уже не тряслась от волнения и готова была сказать свое веское слово. Неожиданно раздался голос из зала:

— А когда кофе дегустировать будем?

Амалия была готова ответить на любой вопрос, кроме прозвучавшего. Она посмотрела на меня. Ирина тоже взглядом просила помощи. И тут во мне заговорило хулиганское (самую малость) детство. Я мысленно достала рогатку и прицелилась в глаз спросившему:

— Как только услышим пару связных выступлений, так и кофе начнем дегустировать — такая такса в нашем клубе при книжном магазине.

Все поняли, что диспут начался.

— О’кей! — любитель кофе принял вызов. — Вот первое: мужчины тургеневскими девушками хотят видеть матерей и дочерей, но не жен. Потому что скучно.

— Потому что не хочется быть женатым на анекдоте! — раздался другой мужской голос.

— В смысле? — Амалия Львовна включилась в игру.

— Они водятся в двух заповедниках — анекдоты и штампы, — Александр поднялся, чтобы его не обвинили в невежливом обращении с дамами.

— А что всё в общем да в целом? Вы примеры приведите! — я решила, что лучше выяснить отношения с Александром здесь и сейчас.

— Тургеневская девушка — это такое светлое и чистое, что нормальному мужику сразу хочется напиться, подраться и по уши вываляться в грязи, — Александр старался: то ли он принял мой вызов, то ли просто очень хотел кофе.

— Ваша точка зрения понятна, — Амалия приняла на себя роль модератора, — от кофе нас отделяет еще один тезис, и мы сможем продолжить диспут под настоящий капучино.

— Тургеневская девушка, да вообще Тургенев, — это несовременно, — раздался женский голос.

— А я считаю, что современно, — попыталась защитить Тургенева Амалия Львовна.

— Не-а, — Александр опять поднялся, — Вы же видите: люди собрались не на Тургенева, а на дегустацию кофе!

Я поняла, что другого шанса осадить кавалера у меня не будет. А как именно его осадить, чтобы получилось наверняка, я не знала. Но молчать было нельзя и, понадеявшись на воображаемую рогатку в кармане, как на запасной аргумент, я задала Александру вопрос:

— А Вы машины любите?

Все опять с интересом посмотрели в мою сторону, потом с надеждой на Александра.

— Конечно, — он мысленно уже торжествовал победу на свидании со мной.

— А какая марка у Вас восхищение вызывает? — я сжимала карандаш в кармане, убеждая себя, что карандаш — рогатка.

— Порш, конечно.

— Кайен?

— Ну, и он тоже.

— И модные цвета знаете?

— А то!

— Тогда о чем, по-вашему, вот эти слова: «исчерна-серые, с зеленоватыми отливами»?

— Крутой цвет! Кайена в таком цвете видел — отпад! — Александр был готов поделиться своим восторгом, но не получил такой возможности.

— Видимо, разработчики палитры Порш читали Тургенева, уважаемые оппоненты! Внимательно читали! И именно тургеневские женщины их вдохновили на создание столь прекрасного, столь неподражаемого цвета, потому что «исчерна-серые, с зеленоватыми отливами» — это глаза! Ирины Осиной в романе «Дым» столь несовременного, по-вашему, Тургенева!

Я почувствовала, как мне чем-то тычут в спину. Оглянулась: Ирина Игоревна протягивала мне книгу и показывала на что-то карандашиком. На полях здоровенной галкой было отмечено начало цитируемого мной фрагмента:

— «Что-то своевольное и страстное, что-то опасное и для других и для нее. Поразительны были ее глаза, исчерна-серые, с зеленоватыми отливами, с поволокой, длинные, как у египетских божеств, с лучистыми ресницами и смелым взмахом бровей. Странное выражение было у этих глаз…" — я закрыла книгу и обвела глазами присутствующих, — разве это не про Кайен черный с оливковым?! А Вы говорите — несовременно! А где вдохновение брать для Порше? В Интернете? В анекдотах?

Зуля с Леной разносили кофе. Я глазами передала эстафету Ирине и ушла в ее кабинет. Через несколько минут ко мне пришла Амалия.

— Девочка, это было что-то личное? — она старалась быть деликатной.

— Сильно заметно? — у меня было чувство, что я одна разгрузила вагон чего-то очень тяжелого.

— Слегка намазала на бутерброд, а так — почти незаметно, — Амалия протянула мне кофе.

— Спасибо, кофе мне не хочется.