Весна для репортера

– Громов! Вы мне нужны. Я жду, – отчеканил он и сразу же вышел.

Вот это номер! Я-то ему зачем понадобился?.. Что ему от меня нужно? Сложно даже предположить. Сокращение? Для этого есть другие люди…

Я поднялся и поплелся к двери. Оказывается, он нетерпеливо ждал за дверью. Вот это номер.

Мы в полном молчании пошли в строну его кабинета. Сам пришел за мной! Какая честь. Или просто мимо проходил?

В приемной секретарша Кабанова, миловидная, очень бойкая и проворная натуральная брюнетка по имени Кристина, встретила нас таким радушным взглядом, словно ждала нашего появления всю свою сознательную жизнь. Не нас, конечно. Его. Но и мне от взгляда кое-что перепало.

До этого я бывал в кабинете Босса только один раз, когда меня принимали на работу. Мои будущие сослуживцы тогда удивлялись тому, что Кабанов пригласил меня на собеседование лично. Я претендовал на скромную должность выпускающего редактора новостей, и мою профпригодность вполне мог оценить сотрудник и рангом пониже. Но, вероятно, Леониду Сергеевичу не терпелось взглянуть на сына Василия Громова, своего давнего оппонента. Я опасался, что он захочет отыграться на мне, поставить меня в неловкое положение, создать мне неприемлемые условия для работы, но этого не произошло. Более того, потом я видел его только на общих планерках, да и то издалека. Никакого особого отношения начальник ко мне не демонстрировал. Едва ли Кабанов знал, что я не поставил в известность отца о своих намерениях работать на канале «Ньюс», а тем более – что я вообще давно не делюсь с отцом своими планами. Только ставлю его перед фактами. И то по умолчанию…

Босс пропустил меня вперед, а потом с любопытством смотрел, как я устраиваюсь на стуле около его стола. Видимо, он заметил мое волнение.

– Недоумеваешь? – Он сел на свое место и, облокотившись на спинку кресла, по-хозяйски перешел со мной на «ты». Молва гласила, что это говорило о его хорошем настроении и расположении к собеседнику. «Вы» по отношению к подчиненным в его устах, как правило, таило угрозу.

Я кивнул.

– Ты, конечно, уже слышал про то безобразие, что допустила в эфире Демина?

– Да, слышал. – Мне неприятно было отвечать на этот вопрос.

– И что скажешь?

– Я пока не в курсе всех деталей. Да и не мое дело.

Неужели он ждал от меня, что я стану проклинать Нину?

– У тебя что, своего мнения нет? – вспылил Кабанов. – Отец-то твой вон по любому поводу в любой программе свой пятачок вставляет, а ты – «не мое дело».

– Мой отец здесь ни при чем. Мы разные люди.

Все-таки добрался до отца. Черт! Какой дурацкий разговор! И это, видимо, только начало.

– Ладно, скажу одному тебе. – Он привстал и нагнулся ко мне через стол, добавляя конфиденциальности последующему. – После скандала с Деминой наверху дали указания срочно искать новые лица для эфира. Нужны молодые, не ангажированные, толковые. Я выбрал тебя.

Он сел и шумно выдохнул.

– Шутите? При чем здесь я? – Я не смог сдержать удивления. – Да я же никогда не вел эфиров!

– Ничего. Обучишься. Парень ты молодой. Сметливый. – Он немного, как мне показалось, гаденько улыбнулся. – На войне как на войне. Ты же понимаешь, что война только начинается. И не только информационная. Такие, как Демина, больше не пригодятся. Это вчерашний день. Острота нынешнего момента до них никогда не дойдет. Вы с отцом наверняка обсуждаете дома нечто подобное. – В его голосе появились сахарные интонации.

Не было смысла во второй раз сообщать ему, что отец это отец, а я – это я. Зачем он вообще его приплетает? Внутри зудело «отказаться, отказаться».

– Надеюсь, ты согласен. От таких предложений не отказываются. Такой шанс выпадает раз в жизни.

– Я согласен.

Кто-то это сказал вместо меня… Ужас. Кто-то во мне… Почему? Но у меня вдруг кончились силы, для того чтобы этого другого во мне как-то урезонить.

Кабанов выглядел удовлетворенным.

– Ну вот и славно. Слушай тогда сюда. Черепанов – ты ведь знаком с ним? – тебя проинструктирует, как и что. Постарайся вникнуть во все как можно быстрее. Скажу тебе по собственному опыту: вести эфиры не такое уж и хитрое дело. Обучишься быстро, я уверен. Это еще не все. Завтра пилотно проведешь дневные новости здесь, в студии, а послезавтра вылетишь в Киев. Нужны острые сюжеты о том, как там стало плохо после Януковича, какие безобразия творят нацики – одним словом, полная разруха, бардак, беспредел и так далее. Сообразишь, в общем. И еще… Тебя встретит в аэропорту один товарищ из посольства. У него есть для нас что-то сенсационное. Бомба. Готов ее взорвать? – Кабанов хохотнул.

– Что за бомба? И почему именно я?

– Не именно ты. А свежий корреспондент. К старым, как я тебе уже объяснял, доверия у зрителей немного. Уяснил? А что за бомба – разберемся. Те, кто вышел на посольского и хочет нам что-то передать, пока играют втемную.

– А дипломат почему не может по своим каналам информацию распространить? Зачем нужен эфир?

– Это тоже условие той стороны. Материалы они согласны передать только корреспонденту и только с условием, что они появятся в эфире.

– А если там что-то, что нельзя демонстрировать?