Весна в провинции

У бедняги Тоби не было денег, а мальчишки стояли возле магазина и ждали его. Продавец газет видел, как он украл конфеты, и позвонил в полицию. Тоби бы, наверное, ничего не сказал, но, к счастью, полицейский сам все понял. Он дал Тоби возможность высказаться и потом сам отвел его в школу. Учителя, разумеется, дозванивались до тебя весь день. Я как раз поднял телефонную трубку, когда директриса звонила в редакцию, пытаясь найти тебя. Я пошел в школу.

— Как он себя чувствовал? — спросила Джорджия, коря себя за то, что отключила сотовый телефон.

— Он был очень запуган, но скорее детьми, чем полицией, — сказал Мак. — Сначала он ничего не хотел говорить, но мне удалось разговорить его. Я думаю, директор примет меры. Ты наверняка захочешь поговорить с ней сама. Если, конечно, сумеешь оторваться от своей драгоценной газеты. Кто знает, может, ты сможешь написать об этом громкую передовицу. Что-нибудь вроде «Скандал вокруг маленького воришки».

— Это низко! — вспыхнула Джорджия.

— Вот как? Ты так много говорила о моей безответственности. Джорджия. Но тебе тоже не помешает посмотреть на себя долгим критическим взглядом. Ты выросла в приличной семье, получила хорошее образование, ты со вкусом одеваешься, ездишь в красивой машине, имеешь дело с разумными людьми. Ты считаешь, что ведешь себя ответственно по отношению к Тоби, и в то же самое время спокойно оставляешь его на продленке, чтобы продвинуть свою карьеру. Ты даже не подумала о том, что он может подвергаться насилию со стороны других детей.

— Постой, — возмущенно начала Джорджия, но Мака было уже невозможно сдержать.

— Ты проводишь дни напролет в газете, думая только о том, чтобы она была интересной и современной. Но ты могла бы проводить больше времени с Тоби. Если бы ты побеспокоилась о том, чтобы поговорить с ним, поинтересовалась бы тем, как он себя чувствует, чем интересуется, счастлив он или нет, он наверняка рассказал бы тебе, что его запугивают. Но нет! Для Джорджии Мэйтлэнд всегда карьера была на первом месте. Ты постоянно твердила мне об этом, когда мы были женаты. Работа для тебя всегда была важнее детей. И ты совсем не изменилась с тех пор.

— Как ты смеешь? — Побледнев от гнева, Джорджия поднялась со стула. — Как ты смеешь читать мне нравоучения? Ради Тоби я бросила работу и уехала из Лондона! А ты когда-нибудь от чего-нибудь отказывался? Конечно, ты один раз сходил в школу и уже почувствовал себя героем. Но на самом деле ты понятия не имеешь о том, как нужно воспитывать детей. Возможно, я тоже не знаю всего об этом, но определенно знаю больше тебя. Мне ничего от тебя не нужно. И Тоби тоже!

— В таком случае где документы на развод? Если я тебе не нужен, давай, я подпишу документы.

— Отлично! — лицо Джорджии снова вспыхнуло гневом. Она открыла ящик и бросила документы на стол. — Вот тебе ручка. Подписывай!

Она указала место, где нужно было расписаться. Мак взглянул на нее с ненавистью, поставил подпись и швырнул на стол ручку.

— Пожалуйста, — сказал он. — Наслаждайся своей тихой, размеренной жизнью.

Мак сдернул с крючка куртку, подхватил фотоаппарат и вышел из дома.

Джорджия застыла на месте. Она слышала, как дверь открылась, потом с шумом захлопнулась. В следующую секунду ее пронзила острая, жгучая боль. Будто кто-то сильно пнул ее ногой в живот. Джорджия скорчилась, обхватив себя руками. Она глотала воздух открытым ртом, но говорила себе, что не заплачет. Нет! Не сейчас. Она будет плакать позже, вспоминая, с каким презрением и ненавистью смотрел на нее Мак. Но это будет потом. Сейчас она должна идти к Тоби.

Джорджия медленно поднялась по лестнице. Ей было очень тяжело, будто она постарела лет на двадцать. Тоби сидел на своей кровати. Обняв колени, он сжался в комок, чтобы стать как можно меньше.

Джорджия вошла в комнату, села рядом и обняла Тоби за худенькие плечи.

— Прости меня, пожалуйста, — тихо сказал Тоби.

— Ты тоже меня прости, — сказала Джорджия, едва сдерживая рыдания.

— Мак был здесь, но сейчас он уже ушел, — всхлипывая, пробормотал Тоби. — Это из-за того, что я сделал?

— Нет! Нет, Тоби! — Джорджия была в отчаянии. — Конечно, нет. Мак не должен был делать этого. И к тебе это не имеет никакого отношения!

Тоби поднял заплаканное лицо.

— Тогда почему он ушел?

— Он ушел из-за меня. Это моя вина, Тоби, — сказала Джорджия и тоже начала плакать.

В субботу пришла посылка.

— Это фотоаппарат! — сказал Тоби, разворачивая бумагу. — Это от Мака!

Джорджия не отрываясь смотрела на папку, предназначенную ей. Очень медленно она открыла ее и вытянула оттуда открытку. «Это Джорджия, которую я знал» было написано на открытке.

— Что это? — спросил Тоби с любопытством.

— Фотографии.