Веснушки — от хорошего настроения

С зажмуренными глазами не страшно. Чем дальше скатывается Стасик под гору, тем легче и проворнее становятся лыжи. Палками работать не надо. Такое чувство, что лыж вовсе нет под ногами, а он парит в воздухе сам по себе. Страх пропадает. Стасик широко раскрывает глаза. Лыжи несутся ещё стремительнее, словно к ним приделали авиационный мотор. Только знай не зевай, сворачивай, куда нужно, чтобы не наскочить на дерево или не угодить в яму.

В лицо ударяет упругий ветер. Он шумит в ушах, горячит щёки. Хорошо! Летишь, как космонавт, в состоянии полнейшей невесомости.

Поворот за поворотом — мимо цепких колючих кустов шиповника, мимо одинокой сосны на склоне, мимо гряды пней, возвышающихся снежными холмиками…

Под ногами густая снежная насыпь, ещё не вспугнутая лыжниками. Белые хрустальные крошки бросаются врассыпную из-под лыж. До чего же здорово чувствовать себя первым, прокладывающим для других опасный путь! Жаль, что Тим не видит, какой у него храбрый «солдатский сын»!

Тр-р-рах!.. Что-то пронзительно звенит, оглушает, наваливается на Стасика, больно ударяет по голове. Темнеет в глазах.

Какое-то мгновение он ещё видит на другом берегу игрушечное здание школы-интерната, ленты дорог, разбегающихся в разные стороны, маленьких суетливых людей на опушке леса…

Потом всё это уходит в таинственный мрак. Ощущение боли вдруг пропадает. Он ничего не слышит, ничего не видит, ничего не чувствует…

Глава IX. Девочка с косичками

— Ну очнись же!.. Очнись!.. Что же ты?..

Это первое, что слышит Стасик сквозь дрёму.

Сознание с трудом возвращается к нему. Он вздрагивает и открывает глаза.

Над ним склонилась голова с косичками, торчащими в разные стороны. А рядом, высунув язык, дышит в лицо Стасику взъерошенный Бобик.

«Может, мне это снится?» — думает Стасик.

Нет, это не сон! Над ним склоняется Тома Асеева, живая, настоящая.

Вот чего он ожидал меньше всего — встретить в лесу Тому! Но она здесь. Тормошит его, трёт щёки. Белый платок сполз на плечи. На лице испуг.

Стасик упрямо закусывает губу и пытается встать, цепляясь руками за дерево. Напрягает все силы. Но ноги не держат, подкашиваются, дрожат, боль отдаётся во всём теле.

— За меня держись… Вот так, — ласково уговаривает Тома.

Она крепко обхватывает Стасика, и он делает первый шаг, неуклюжий, робкий.

Рядом, взвизгивая, прыгает ликующий Бобик.

— Откуда здесь Бобик?

— Владимир Семёнович послал и наше звено за ветками для кроликов. А Бобик — он ко мне привязался — привёл сюда, по твоим следам…

— Собака — друг человека! — с гордостью говорит Стасик.

— Тебе-то как? О дерево ударился? Больно? Да?

— Ничего, до каникул заживёт.

— Я думала — замёрз: щёки синие и нос тоже. Снегом оттирала, пока ты глаза не открыл.

— Спасибо.

— Ну вот ещё! Бобика благодари.

— Бобик и так всё понимает. Он умный.

— А я, выходит, глупая?

— Ты тоже умная.

К Стасику постепенно возвращаются силы.

Они с Томой встают на лыжи и вдвоём взбираются в гору, где Стасик оставил собранные ветки. Стасик хочет захватить обе вязанки, но Тома не разрешает:

— Тебе нельзя. Ты больной. Я помогу…

Она берёт вязанки, и они спускаются к Волге, идут к противоположному берегу. Рядом, помахивая хвостом, бежит Бобик.

— Знаешь, — неожиданно сообщает Тома, — сегодня утром те три рубля, из-за которых тебя в круг позора ставили, нашлись! В книжке, на этажерке. Сама когда-то положила, сама же и забыла. Как открыла книжку, так и ахнула. Честное слово. Ты на меня не сердишься?

— Скажешь тоже! Ты же мне только что жизнь спасла…

— А если бы не спасла, сердился бы?

— Нет. Ведь меня тогда бы в живых не было.

Разговаривая, они взбираются в гору. По двору школы-интерната Стасик старается идти быстро, чтобы ребята не видели, какой он озябший.

В спальне за столом сидят Петька, Мирон и Колька Мерлин. Они сразу замечают, что лицо у Стасика посиневшее, как после купания в студёной воде.

— С чего это ты вдруг синим стал? — удивляется Колька Мерлин.

Стасик хочет объяснить, открывает рот и:

— Ап… ап… ап-чхи!

Снова хочет заговорить и снова:

— Ап… ап… ап-чхи!

На выручку приходит Тома:

— Он простыл, ребята. Его срочно надо уложить в постель.

— Пойду на ферму, — упрямится Стасик. — Скажу, чтобы кроликов покормили…

— И без тебя накормят!

Колька силой усаживает Стасика на кровать.

— Я уже совсем здоровый, — сообщает Стасик Томе. — Я могу… ап… ап… ап-ап-чхи!

— Будь здоров, Стасик! — говорит Тома и выбегает из комнаты.

Приятели хотят знать, что произошло со Стасиком…

— Мировая девчонка! — выслушав рассказ Стасика, заключает Мирон.

А Стасик от себя добавляет:

— Бобик тоже мировой, ап… ап… ап-чхи!

— Правильно! — в один голос соглашаются остальные.

Глава X. Отчего кружится голова

Не лежится Стасику на больничной койке.

— Какое сегодня число?

— Тринадцатое.

— Странно. Утром было тринадцатое. Сейчас тринадцатое. Когда же наступит четырнадцатое?

— Завтра. Не может же через каждый час наступать новый день.

— По-вашему, выходит, меня лишь вчера привезли в больницу. А по-моему, я тут полжизни провёл. Состарился уже, наверно.

— Что верно, то верно — старик! Полюбуйся!