Вести о Япан-острове в стародавней России и другое

Той же воевода, взяв войско и тех людей, поехал в страну сию и, не обыскав лекарства, начал точию городы строить и селитися в такой среброродной и плодовитой земли, и тако стал он первый хан японской, и от того умножилось сие государство.

После же того времени ханы японския начали посылати послов своих с поминками[82] к китайскому хану, а как калмыки взяли Китай, тогда послали войско и на японцов, однако же они крепко оборонялись и победили калмыков и к себе отнюдь не допустили.

Потом напоследок послами своими поругались японцы над китайцами, что они недостойны царства своего хранити. И тако с того времяни меж китайцами и японцами великая вражда и великия войны началися, а наипаче корейское государство японцы разорили в той войне, когда была меж калмыками и японцами, о которой упоминая, Венецианин[83] пишет в книге своей.

Имя японское свойственное есть китайское[84], понеже китайцы именуют их Гепуен, и они такожде именуются Гепуен, сиесть восход солнца, или первое место солнца. Именуют же китайцы Яппонию для того тако, что то государство последнее есть всех иных государств и знатнеишое к востоку, ибо от туду солнце восходит на Китай. Прежде же сего китайцы не чаяли, что их государство одно есть на свете, а про Японию и не ведали.

Венецыанин же именует их по-калмыцки зипанери

, а китайцы имянуют Гекве, по имяни того морского воеводы[85]. Такожде и иначе называют Ивуку, сиесть варвары, и сим именем поругаются им. Ныне же точию из Японского острова ходят для торгу в порубежныя китайския городы, а далее не ходят, португанцы[86] же ходят и торгуются с ними.

Сказывают же об оном народе острова сего, что люди и оружие подобно тако же и у гиляков, которые живут на усть реки Амуры, где не токмо болшие суды возможно делать, но и великия корабли, точию не можно ходить в Китай и в японской остров. Сверх же сего мощно [можно] сыскати иныя островы, которые еще на свете не знатны [неизвестны], и никто еще не проведал, понеже по северному морю плавати неудобно, а из восточного моря такожде не проведано. И тако ныне совершающе [завершая] кншу сию описания всего китайскаго государства, к тому же и прилежащие при нем иные государства изявихом [мы описали]. Такожде от преславной и преименитой реке Амуре во многих местех пространно написали, который вершину владеют мунгалы, а в средине состоит владение российского государства, а от половины ея и до устия владеют китайцы. Писахом [мы написали] же мало нечто и о сем острове Яппонском, которого описания имеется здесь в России особливая пространнее книжица[87]. Прочее же оставляя путь иным по нам [после нас] будущим родом к лучшему и ясному описанию не токмо китайского государства, но и за Китаем незнатных мест и государств. Еже [которое] да будет в прославление имени Божия и православный веры, со всяким умножением и славою всего российскаго государства.

Совершено сие писание лета 7186 [1678], ноября в 13 день[88].

Вести о Японии в России XVIII — первой половины XIX в.

В предыдущей главе было представлено четыре рукописных текста о Японии, и все они, как уже сказано, относятся к периоду не позже конца XVII в. Далее мы собираемся продолжить рассказ на начатую тему о главных событиях в письменной культуре России, так или иначе связанных с Японией, переместившись в XVIII и первую половину XIX в. и ограничиваясь примерно тем рубежом, с которого начинается Новое время в Японии — время реставрации Мэйдзи, открытия страны, до этого в течение трех веков почти закрытой для внешних сношений, т. е. довести наше повествование до 50-х гг. XIX в.

Итак, с началом XVIII в. и с подъемом гражданской печати в России в петровское время известия и рассказы о далеких Японских островах вступают в новый этап существования. Только начав разыскания, убеждаешься, к своему удивлению, что за сто с лишним лет — с начала XVIII в. до середины XIX-го — публикаций, связанных с Японией, было в России довольно много; многие из них еще предстоит открыть, но и обнаруженные нами издания в совокупности своей насчитывают многие сотни страниц. И это неудивительно — век секуляризации, просвещения, европеизации предполагал значительное расширение сферы культурного любопытства, не говоря уже об интересах становящегося абсолютистского государства, стремящегося наладить разнообразные связи с иностранными державами.