Вестник, или Жизнь Даниила Андеева: биографическая повесть в двенадцати частях

Любовью к поэзии, чуткостью к слову, редким религиозным мироощущением, нервной возбужденной восторженностью Стефанович увлек Андреева. Он с воодушевлением и блеском в глазах говорил о Блоке, о просвечивающей через стихи иной реальности, о Владимире Соловьеве, о Вселенской церкви, о гностиках… Познакомились они перед войной, в мае 41 — го, у Ирины Арманд, но сблизились в эти предарестные годы. Прихрамывающий, с бледным истощенным лицом, бедно, как, впрочем, сам Андреев, одетый, Стефанович, приходил в гости по вечерам, и они беседовали, засиживаясь до ночи. Заварив чай, подав к чаю сухарики, Алла Александровна уходила спать за ширму. Она привыкла к бдениям мужа с близкими друзьями. В начале апреля Стефанович взял на прочтение роман — толстый, автором старательно переплетенный машинописный том.

На другой день после ареста Даниила Андреева, о чем жена еще не знала, Стефанович позвонил ей, необычайно взволнованный, спросил: "- Как Даниил Леонидович? Что про Даниила Леонидовича?" — и услышав, что все в порядке, обрадованно, видимо, поверив тому, что "все обошлось", сказал, что хочет принести роман.

Алла Александровна рассказывала: "Я возразила:

— Да не спешите, Даниил же вернется через два дня, тогда придете.

— Нет, нет, я принесу.

Он принес книгу, не вошел даже, а просто с порога отдал ее мне в руки…"[369]

Стефанович искренне радовался телеграмме, надеясь, что пронесло. Тогда его нервная возбужденность, поспешное возвращение рукописи не показалось странным. После ареста Андреевых он написал: "Ни чувств, ни совести, ни денег. / Земная ноша не легка…"

После первых допросов стало ясно, что о романе "органы" узнали не только от Стефановича, но и от Галины Хижняковой, давней, со школьных лет, подруги Аллы Александровны. Ее, очевидно, вызвали и заставили рассказать все, что нужно. В постановлении на арест говорилось: "Факты распространения нелегальной антисоветской литературы подтверждаются показаниями Хижняковой Г. В.", правда, потом оказалось, что протокол ее показаний к делу не приобщен. Имени Стефановича в постановлении нет вовсе. Штатные осведомители в официальных документах никогда не упоминались. Зато в постановлении указаны послужившие основанием к аресту Андреева показания от 10 марта 1941 года давно сидевшего в лагере Галядкина и давнишние показания его бывшей жены. Пришло время, и их пустили в ход.

Видимо, Стефанович и Хижнякова, но вряд ли только они, и стали частью агентурной сети МГБ, наброшенной на Даниила Андреева и его окружение. Абакумов так формулировал в донесении Сталину результаты первоначального этапа следствия: "В процессе агентурной разработки было выявлено, что АНДРЕЕВ Д. Л. и АНДРЕЕВА А. А. группировали вокруг себя вражески настроенных людей и среди них вели злобно антисоветские разговоры, распространяли клевету и измышления против Советской власти.

Кроме того, через агентуру установлено, что АНДРЕЕВ написал ряд антисоветских произведений и читал их своему близкому вражескому окружению.

МГБ СССР было секретно изъято антисоветское произведение АНДРЕЕВА под названием "Странники ночи" в 4 частях, в одной из глав которого АНДРЕЕВ призвал к активной борьбе с Советской властью путем террора против руководителей Советского правительства"[370].

Через годы Даниил Андреев писал жене из тюрьмы: "О С. и X. я знал уже тогда. Сомневаюсь, жив ли он. Злобы на них у меня больше нет"[371].

Стефанович пережил Андреева на двадцать лет.

2. Арест

Арест Андреевых — тщательно разработанная операция, в полном соответствии с практикой "ведения следствия по делам о шпионах, диверсантах, террористах и участниках антисоветского подполья" в органах МГБ. Об этой проверенной практике Абакумов, уже после ареста "террориста" Андреева, докладывал в спецсообщении Сталину 17 июля 1947 года:

"1. Перед арестом преступника предусматриваются мероприятия, обеспечивающие внезапность производства ареста — в целях:

а) предупреждения побега или самоубийства;

б) недопущения попытки поставить в известность сообщников;

в) предотвращения уничтожения уликовых данных.

При аресте важного государственного преступника, когда необходимо скрыть его арест от окружающих или невозможно одновременно произвести арест его сообщников, чтобы не спугнуть их и не дать им возможности улизнуть от ответственности или уничтожить уликовые данные, — производится секретный арест на улице или при каких-либо других специально предусмотренных обстоятельствах"[372]. Поэтому Андреева, отправившегося в командировку, для того МГБ и организованную, арестовали на пути в аэропорт.

Ордер на арест Д. Л. Андреева