Вестник в Новороссии (СИ)

Да, некоторые цивилизации Вадим бы уничтожил лично. Например, ту где человечество выбрало поклоняться фури и добровольно изменило себя, ради меха и милых ушек. Хотя, можно ли их было считать людьми, комиссия не решила. Вадима это уже не касалось. Он свою задачу сделал и со спокойной душой, что в случае чего решать их судьбу будет уже не он, отправился на следующее задание.

* * *

В сороковых годах Мариуполь представлял плавильный сосуд национальностей. Над кирпичными и деревянными одноэтажными домиками виднелись купола храмов и церквей. После присоединения Крыма часть греков вернулась в родные места, а рядом с городом поселились казаки, основав несколько сел.

С тридцать пятого года губернатор Воронцов разрешил солдатам и морякам селиться в городе и строить дома на его окраине. Вадим спокойно прогуливался, вызывая заинтересованные взгляды местных.

Устье Кальмиуса служило удобной природной гаванью, которую называли «биржей». В 1824 году итальянец Кавалотти начал строить в Мариуполе малые суда. А лет пять назад разрешили построить набережную в устье реки Кальмиус. В 1840 году от центра к бирже проложили мощёную дорога. В 1840 году вместо деревянной пристани в устье Кальмиуса соорудили каменную набережную, придав побережью города строгие очертания.

Вадим прошелся по главной улице и зашел в таверну, где останавливались путники. Через город проходили торговые пути, но из-за маленького постоянного населения в пять тысяч человек, город рос очень медленно.

— Любезнейший, вам помочь? — спросил хозяин заведения. Пожилой мужчина в аккуратном, но стареньком костюме, стоял за большой учетной книгой.

— Лучший номер, — попросил Вадим и облокотился на стойку, нависая над книгой.

— Простите, но лучший занят… — растеряно начал хозяин, — может, вас устроит…

— Не устроит, — перебил его Вадим.

— Ну тогда могу порекомендовать гостиный двор на Базарной площади.

— Это ту дряхлую развалину? — уточнил Вадим, — какой у вас номер лучший?

— Пятнадцатый…

— А остановился сейчас там?

— Господин Сыклов. Он торговец второй гильдии. Но я не понимаю.

Разговор прервал звонок над дверью. В таверну зашли Захарченко и Егерь с большими сумками.

— Егерь, пожалуйста напомни нашему знакомому, господину Сыклову, что он уезжает. Вежливо.

Егерь улыбнулся и прямо с сумками пошел к номерам.