Вестница смерти – хозяйка судьбы. Образ женщины в традиционной ирландской культуре

В то же время, принимая, как например В.П. Калыгин, этимологию др. – ирл. глагольной основы cí- от и.‑е. *k^weis- ‘наблюдать’, мы вступаем в область широкого концепта «видение = знание», действительно, для кельтской традиции достаточно характерного и представленного такими лексемами, как éicse ‘мудрость, провидение, поэзия’, cíall ‘понимание, смысл’ (оба восходят к и.-е. *k^w

eis-), а также обозначения поэта (и пророка?) file, традиционно возводимого к и.-е. *wel- ‘видеть’ [Калыгин 2000, 183, 187].

Выделяя два основных типа «механизмов получения откровения», Е. Приходько отмечает, что для традиции древнегреческой характерен скорее первый, то есть «духовное постижение высших замыслов». И, наверное, то же можно сказать о традиции кельтской: говоря о том, что Федельм, которой являются картины будущего, не одинока в данной профетической практике. Мы не имели в виду, что она возглавляет длинную галерею аналогичных фигур. Скорее обратное: судя по указателю мотивов древнеирландской литературы Т.П. Кросса [Cross 1969, 392–401], многочисленные примеры предсказания будущего относятся в основном к области «мужских пророчеств», то есть описываются как результат интерпретации разного рода примет, сделанной определенным лицом, наделенным соответствующим даром и знанием (в первую очередь друидом). Впрочем, сам характер расположения материала в данном указателе, подчиняющийся скорее субъектно-объектному принципу (кто совершает пророчество и что именно предречено), не позволяет выделить отдельную группу, указывающую на способ получения откровения. Интересно, однако, что эпизод с Федельм составитель включает в группу М.301.6 «Фейри как прорицатели», то есть акцентирует внимание на том, что в данном случае прорицание исходит из уст существа, имеющего не человеческую, но скорее мифическую природу (видимо, ориентируясь на Вторую редакцию саги). И мы с этим полностью согласны.

Действительно, наиболее близким к описанному может быть назван эпизод встречи короля Конайре со старухой по имени Кайльб в саге Разрушение Дома Да Дерга.

Обращает на себя внимание в данном случае и почти дословное совпадение просьбы о пророчестве: ср. Cid at-chí dúnd? [TBDD 1963, 16, 545] – «Что ты видишь по отношению к нам?» – как спрашивает Кайльб Конайре, и слова Медб – «Каким ты видишь

наше войско?» в Похищении быка из Куальнге. Это заставляет предположить, что сама просьба о предречении в данном случае является своего рода формулой, в основе которой лежит ориентация на «визуальный код». Ответы прорицательниц в обоих случаях также начинаются с глагола вижу

(«Вижу я, что если только птицы не унесут тебя в лапах из этого Дома, не уйти тебе отсюда живым» [Предания и мифы… 2023, 127]).

Как нам кажется, к группе эпизодов, в которых изображается встреча с женским персонажем, принадлежащим Иному миру и обладающим даром видеть образ будущего, о чем он сам сообщает («красное вижу на всем…»), примыкает другая группа, в которой образ будущего, по терминологии В.П. Руднева, «экстраецируется» [Руднев 2001], то есть предстает как зрительный образ уже перед самими воинами, как правило, также готовящимися к битве.

Мы имеем в виду в данном случае эпизоды, подобные изображению встречи короля Кормака с Бадб в начале саги Разрушение Дома Да Хока: