Вестница

Я посмотрела на свои руки. Ни ожогов, ни каких-либо покраснений, говорящих о том, что совсем недавно я была на костре. Ого, а это что? Забавно, а следы от верёвки, стягивающей мои руки, остались. И о чем это нам говорит? Абсолютно ни о чем. Что же произошло? Как я оттуда выбралась? Я же чувствовала огонь, почти ощущала, как горела моя плоть! А у меня даже платье в порядке, так, чуть-чуть порвано!

— Да какого Тёмного здесь происходит?! — в ярости крикнула я. Крикнула так, что с деревьев сорвались птицы, уносясь прочь от возмутительницы спокойствия. Ещё секунду спустя меня в затылок что-то мягко стукнуло. Я обернулась. Этим "что-то" оказался тапок! Тапок с левой ноги (с чьей ноги?!). А дальше последовали очень не цензурные слова (в мой адрес), из которых печатной оказалась лишь одна фраза:

— Кончайте шуметь, уроды! Мне экзамен завтра сдавать, сволочи!

Хозяйкой данной тирады оказалась девчонка, свернувшаяся в калачик на другой стороне поляны. Да, кажется, она была в халатике.

Метко же она тапками кидается, не впервой что ли? А как она тут оказалась? Откуда взялась?

Ответ на эти вопросы можно получить, только разбудив и расспросив её. Да, я не ошиблась, она спала. Видимо, кидание тапками в нарушителей спокойствия у неё доведено до автоматизма. Мать вашу, и где здесь логика?

Глава 6

С добрым утром!

Минут десять я потратила на то, чтобы разбудить девчонку. За эти минуты наслушалась в свой адрес кучу нецензурных эпитетов, что значительно повысило мой словарный запас. Также мне удалось узнать про интересные интимные подробности своих родственников до шестого колена. Вот не подозревала. И только после этой познавательной экскурсии в моё прошлое девчонка соблаговолила открыть глаза и более-менее разумным взглядом оглядеть меня.

— Привет, — дружелюбно поздоровалась я.

Она тупо уставилась на меня. Будто перед ней был не человек, а Тёмный знает что. А потом задала тот самый гениальный вопрос, на который я искала ответ последние месяцы своей разумной жизни.

— Ты к-кто? — еле ворочая языком, спросила она, поднимаясь на колени.

— Вестница.

Минуту она осмысливала мои слова.

— В смысле пьющ-щ… поющая телеграмма?

— Нет.

Еще одна гнетущая минута молчания и работы ее мозга.

— Репортёр?

— Нет, — отвергла я и эту гипотезу.

— Белая Горячка, — с толикой ужаса посмотрела она на меня.

— Нет.

— Тогда какого чёрта меня будишь?

Последние слова она произнесла, упав обратно на траву. Кстати, от нее исходил какой-то непонятный запах. Так сразу и не скажу какой.

Очень глубокая, познавательная и осмысленная беседа, ничего не скажешь.

Я вздохнула, и начала всё по новой. Спустя ещё пять минут, в результате титанических моих усилий, девчонка была почти в трезвом уме и доброй памяти.

— Ты кто? — снова задала она тот же вопрос.

— Вестница.

— В смысле пою…

— Нет, — сразу прервала я.

— Значит, реп…

— Нет! И Белой Горячкой я тоже не являюсь, — поспешила я добавить.

Я почти видела по её лицу, как тяжело ей приходится осмысливать мои ответы.

— Телепат что ли?

Это становилось уже смешным.

— Наемная убийца, — представилась я. Слабая попытка пошутить.

— Приятно познакомится, — девчонка бодро протянула мне руку. — А я — Надежда. Можно просто Надя.

Я почти обрадовалась такому колоссальному прорыву в нашем разговоре, как вдруг Надя снова упала на спину и моментально уснула.

Я тихо выругалась.

Ну, в каком нужно быть состоянии, чтобы так вести беседу? Ну и что же мне делать?

Какой самый лучший способ привести человека в порядок после сна? Правильно! Окатить его холодной водой.

Эта мысль вызвала у меня совсем не хорошую улыбку.

Наверное, где-то глубоко в душе я немножечко садистка, так как все-таки нашла ручеек. Но вот незадача, зачерпнуть воду было нечем. Вы думаете, я бросила эту затею? А вот и не угадали. Я напрягла все свои силёнки (слава Светлому, голова уже не кружилась, хотя тело всё ещё болело), и потащила Надю к ручью. Зараза, она даже проснуться не подумала!

С некоторым наслаждением я окунула её в ледяную воду. Светлый, сколько же визгу и криков я услышала. Можно подумать, её тут не в чувства приводили, а мучили изощрёнными пытками!

— Ну и горазда же ты спать, — наконец сказала я, когда она окончательно пришла в себя.

— Я б на тебя посмотрела, после такой-то пьянки, — буркнула она, выжимая свои одной рукой волосы. В другой она держала тапок. — Садистка!

О, так вот в чём дело. А я-то подумала, с ней что-то не в порядке. Ясно, откуда запах. Она просто напилась до потери сознания.

— Это так ты к экзамену готовишься? — вспомнила я её слова.

— Не твое дело! Кстати, а ты кто? — подозрительно посмотрела она на меня, все ещё сжимая в руках тапок, очевидно, символизирующий как мягкую игрушку, с которой засыпаешь в трудные периоды своей жизни, так и очень грозное оружие.

Я осторожно прижала руки ко рту, разрываясь от желания то ли заорать на нее, то ли забиться в истерическом хохоте. И в десятый раз, сказав себе, что нужно быть чуточку более толерантной к примитивным формам жизни (я глтова была сорваться!), ответила этой нахальной девчонке: