Ветер богов

— Ну, друзья, чем объяснить такую милость полиции? Что-то подозрительно легко нас освободили. Вспомните вчерашние допросы.

Сатоки оглянулся и беспечно ответил:

— А дьявол их разберет! Важно, что мы свободны. Признаюсь, мне у них не очень понравилось. Теперь я, — рассмеялся он, — состою на государственном учете. Я тут впервые, а ты, Эдано, тоже в первый раз?

— Да!

— А я не в первый, — задумчиво проговорил Оданака, — у меня есть кое-какой опыт, и я убежден, что всё не так просто. «Снисходительность американского командования»! — повторил он слова следователя. — Нет, друзья, тут что-то иное. Надо зайти в префектурный комитет посоветоваться.

— Вы идите туда, а мы сразу домой. Потом расскажете! — решительно заявил Сатоки. Остальные с ним согласились — всем не терпелось успокоить родных.

— Пошли, Эдано! — толкнул в плечо товарища Оданака. — Выясним всё до конца — тогда и по домам.

— Эй, Сатоки! — крикнул Ичиро. — Зайди к моим, успокой деда.

* * *

Секретарь комитета внимательно выслушал Оданаку и Эдано, задал несколько вопросов, а потом подвел итог:

— Вам повезло — ваша забастовка была направлена против оккупантов и сразу же получила поддержку всего населения. А если бы вышло иначе?.. Как по-вашему, хорошо ли было подготовлено выступление рабочих базы?

Оданака насупился и буркнул:

— Очевидно, нет.

— Конечно, нет, — подтвердил секретарь. — Разве нормально, что о забастовке мы узнали из газет? Не мешало бы поставить в известность и нас, и Центральный совет профсоюза. Вам ещё достанется от него за самовольство, и обвинять в этом будут нас, коммунистов. Мы вынуждены были организовывать поддержку на ходу.

— Скажите, пожалуйста, — не удержался Эдано, — почему нас так быстро освободили?

Секретарь пожал плечами и улыбнулся:

— Честно говоря, я и сам этого не ожидал. Видимо, американцам выгоднее было уладить конфликт. В общем, будьте внимательны, держите связь с нами и непременно советуйтесь. Желаю успехов!

* * *

Работы у Эдано и его товарищей стало больше; поток грузов значительно увеличился. На базу прибывали одна за другой группы военных, которые через несколько дней снова уезжали. В небе появлялось всё больше самолетов, сотрясающих ревом реактивных двигателей всю округу.

Рабочие тревожились и терялись в догадках.

— А, ерунда! — размахивал руками Харуми, считавший себя непререкаемым авторитетом в военных вопросах. — Амеко хотят устроить маневры — вот и всё. Помню, когда я служил в двенадцатой дивизии, один раз…

— Да перестань ты, вояка! — прерывал его нетерпеливый Сатоки. — Маневры, маневры! Не один ты был солдатом. Тут что-то другое.

— А что именно? — начинал горячиться Харуми.

— Дьявол их знает. Спроси у полковника Дайна, он тебе ответит.

Все рассмеялись, представив себе, как Харуми будет спрашивать у недосягаемого полковника, которого они только изредка видели в автомашине, о причинах необычной активности базы.

— Теперь мне понятно, почему амеко так быстро отступились от нас, — заметил Оданака. — Маневры или что другое, но работы на базе прибавилось. И они, конечно, об этом заранее знали. Слушай, Эдано, ты же служил в авиации, так, может, больше нас понимаешь, в чем дело?

— Я?.. Я умел только держать штурвал самолета.

— Да говорю вам — маневры будут у амеко, — снова доказывал своё Харуми…

8

Двадцать пятого июня дед растормошил Ичиро рано утром.

— Вставай, внучек! — услышал тот сквозь сон тревожный голос старика. — Вставай скорее, война!

Эдано показалось, что всё это ему снится: он снова подросток, которого взволнованный дед будит, чтобы выслушать императорский рескрипт о войне за «Великую азиатскую сферу взаимного процветания». Но старик продолжал тормошить его, и он наконец открыл глаза:

— Какая война? О чем ты, дедушка?

— Послушай сам, внучек!

Ичиро рывком поднялся с постели и шагнул к приемнику, у которого стоял сумрачный Акисада. Диктор сообщал, что армия Ли Сын Мана, «отражая агрессию красных северокорейцев, перешла 38-ю параллель, полная решимости объединить свою страну». Диктор утверждал, что «освободительный поход» лисынмановцев закончится в несколько дней и что его приветствует весь «свободный мир».

«Теперь понятна «снисходительность» командования базы. Ловко нас провели американцы: забастовка могла им помешать», — подумал Ичиро.

— Как ты думаешь, чем всё это может кончиться? — хмуро спросил Акисада.

Ичиро отошел от приемника и пожал плечами:

— Трудно сказать. Во всяком случае, ничего хорошего ожидать нельзя. Это как пожар — может сгореть один дом, а может и целый квартал.

Дед испуганно взглянул на него:

— Неужели и до нас доберутся, внучек?

— Кто знает… Ли Сын Ман без американцев не решился бы начинать войну. А амеко сидят и у нас. Выходит, я сам им помогал, своими руками, — угрюмо закончил Эдано.

— Ну, это ты напрасно. Их ведь никто не звал сюда, — вмешался Акисада. — Мы проиграли войну, и побежденные всегда…