Ветер Дивнозёрья

Пока Яромир занимался увечным крылом, Тайка наблюдала за ним исподтишка. Ну интересно же, как такие чары творятся. Может, пригодится потом. Она припомнила, как однажды дивий воин ловко убрал синяки и царапины с ее рук: это когда она у бабушки и дедушки из зеркала вывалилась. Правда, то было во сне, но наяву Яромир оказался лекарем ничуть не хуже. Его руки уверенно поглаживали крыло, губы что-то шептали. Соль морщилась, но терпела. Только когда кости вдруг затрещали, срастаясь, зашипела от боли. А дивий воин уже прилаживал повязку и давал наставления:

— Вот так. Не снимай два-три дня и постарайся побольше спать. Потом еще седмица покоя, а дальше можно разлетываться потихоньку.

— Хорошо, что тебя не убило обвалом, целитель, — потупилась Соль, а Солнышко шепнул:

— Я думаю, мама хотела сказать «спасибо».

Он прижал уши, готовясь увернуться от оплеухи, которой, к счастью, не последовало.

Белая коловерша со вздохом растянулась на лежанке:

— Простите за дурной прием. Мы слишком привыкли бояться. Но, пожалуй, это скверная привычка, от которой пора избавиться. — Она повернулась к Пушку. — Сынок, ты правда хочешь уйти?

От того, как это было сказано, у Тайки на глаза навернулись слезы. Пушок тоже хлюпнул носом.

— Я побуду с тобой, мам. До послезавтра. А потом буду часто прилетать в гости, обещаю.

— Ты уж нас не забывай, богатырь-коловерша. В подвигах будь осторожен. И помни, что мама тобой гордится. — Кажется, впервые за все это время Соль улыбнулась. — А теперь проводи гостей к выходу. И покажи им родник, где можно умыться и утолить жажду. Я же собираюсь выполнять наказ лекаря: спать. Кто разбудит, тому хвост откушу!

* * *

Весь обратный путь Яромир отмалчивался. Тайка уж и так и эдак пыталась его разговорить, а потом, отчаявшись, спросила прямо:

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— А? Что? — Дивий воин вынырнул из раздумий и глянул на нее так, словно с трудом вспомнил, что они вообще-то вдвоем летели.

Пока они гостили у коловершей, ночь перевалила за половину, луна сияла над головой как сумасшедшая.

— Ты обещал рассказать мне, как выбрался из-под обвала, помнишь?

— Давай как-нибудь потом. Сейчас момент неподходящий.

— А по-моему, как раз самое время. Мы летим домой, за нами никто не гонится, Вьюжка дорогу знает. Если ты боишься, что я испугаюсь правды, то поверь — я не из пугливых. И в принципе догадываюсь, что…

— Это не то, что ты думаешь, дивья царевна. — Яромир вздохнул, глядя на лунный диск, будто следовавший за ними по пятам. — Давай лучше поговорим, когда луна пойдет на убыль.

— Откуда тебе знать, что я думаю?! — взвилась Тайка.

Вот же мастер увиливать от ответов! Сам обещал и сам же теперь пошел на попятный.

— По-твоему, я не заметил, как ты еще по дороге туда меня за руки хватала, в рот заглядывала и пыталась сердце слушать: стучит ли?

— А раз заметил, так чего юлишь, как уж? Я волнуюсь, между прочим!

Она отвернулась, но знала, что дивий воин сейчас пристально смотрит ей в затылок. Казалось, даже чувствовала его дыхание — или, может, это ветер шевелил волосы на макушке?

— Потому что я сам до конца не разобрался, что со мной происходит. Но в одном будь уверена, дивья царевна: я скорее умру, чем причиню тебе вред.

— Дурак ты! Я не за себя волнуюсь вообще-то, а за тебя. — Ну вот, теперь и она это сказала.

Щеки полыхнули огнем. Дивий воин некоторое время помолчал, словно осмысливая услышанное. А потом молвил:

— Взгляни на меня.

Тайка, конечно, обернулась — чтобы увидеть, как Яромир достал из кармана зеленые перья дикого чеснока, на глазах у нее откусил кончик и прожевал (она очень внимательно следила, чтобы не сплюнул).

— Вот видишь. Не упырь я.

— А ну, дай сюда!

Она отобрала травку, принюхалась. Нет, никакого обмана. Чеснок, самый настоящий.

Уф! У Тайки, признаться, отлегло от сердца.

— Ну ладно, тогда я не буду волнова…

Хлоп! Яромир вдруг исчез. На его месте топырила крылья летучая мышь — белая, с очень знакомыми зелеными глазенками. Взгляд был ну очень виноватый. Зверек отчаянно цеплялся коготками за Вьюжкину шерсть, пытаясь удержаться.

Тайка отбросила бесполезный чеснок, недолго думая пересадила мышь на ладонь, и та щекотно обхватила ее пальцы.

Вьюжка продолжал полет как ни в чем не бывало. Ветер свистел в ушах, а пятна на луне казались ухмыляющейся рожей.

— Вообще не смешно, — сказала ей Тайка, крепче прижимая мышь к себе.

Она надеялась тихо прошмыгнуть во дворец и отнести Яромира в комнату, чтобы никто не увидел воеводу в этом нелепом облике, но не тут-то было.

Лапы симаргла едва коснулись дощатого настила галереи, а им навстречу уже бежали Лис и Радмила.

— Вот! А я предупреждал! — Кощеевич обличающе указал на мышь пальцем, а воительница всплеснула руками:

— Ох, братец-братец… Чего только ни придумает, лишь бы избежать серьезного разговора.

Она протянула руку, намереваясь забрать мышь, но Тайка не позволила. Сверкнула глазами:

— Приходите завтра!

И унесла Яромира в свою комнату.

Глава восьмая. Худой мир лучше доброй ссоры