Ветер Приключений

Для меня же это была отличная тренировка и, главное, билет в спокойные ночи. Два дня я приходил в себя и, собственно, планировал посвятить этому и следующие сутки, но планы были нарушены посыльным от Альмаира. Один из десятков черноглазых чумазых парнишек служащих хитрому хальфийцу передал, что мой партнер просит поторопиться, и вот я уже второй час сижу в месте встречи без малейших намеков на, то сколько мне еще ждать. Все это было очень странно, ведь несмотря на всю живость характера, хальфиец оставался крайне педантичным в вопросах, касающихся обязательств и сроков.

Именно в этот момент двери распахнулись, открывая проход полуденному зною и уличной пыли, одолевающим город в это время года. Вместе с ними в зал проник и мой партнер. Одетый с иголочки в традиционный костюм своего народа он словно только вышел из модного салона, а не добирался сюда через раскаленные солнцем улицы нижнего города. Любой человек, знающий Альмаира хуже меня, увидел бы перед собой довольного жизнью, успешного молодого мужчину, победителя в игре под названием жизнь, главной заботой в буднях которого является поиск вещей, способных лучшим образом показать, насколько же все у него хорошо. Но я-то отлично изучил его за годы сотрудничества. Походка и выражение лица весьма красноречиво говорили о крайней степени его недовольства происходящим. Последний раз я видел его таким года полтора назад, когда одни залетные умники попытались «кинуть» представителя Золотой монеты на весьма серьезную сумму.

Заметив меня, он бодро зашагал в мою сторону. Вихрем промчавшись через зал, по пути пару раз на считанные миллиметры разминувшись с официантами он как-то непривычно грузно опустился на стул, испустив при этом тяжелый вздох. Дерево жалобно застонало, но выдержало. Я не успел и слова вставить, как обычно неспешный мужчина тут же перешел к сути встречи.

— Ну что я могу сказать, Гидеон, дела у нас обстоят откровенно паршиво. После того разговора я всерьез занялся вопросом поиска следов этих людоловов. Поначалу даже мои контакты в теневом мире ничего не дали, но постепенно из разных косвенных следов начал проступать контур закрученной интриги. Люди начали пропадать лет десять назад. Само по себе обычное дело для такого крупного города, вот только никто из теневых лидеров так и не выяснил, что происходит. Затем, примерно четыре года назад, кто-то начал вербовать пиратские команды, квартировавшиеся в нашем порту со снятыми флагами. Тут они просчитались, видимо посчитав остальных за идиотов, так как финансовые потоки так или иначе исходили из кошельков людей, не поверишь, семьи Мэлуи. Это же стало лучшим щитом от лишнего интереса. Ну нужны одной из двух крупнейших семей пираты, и что? Зачем будить спящего дракона?

— Как непривычно слушать тебя без привычной манеры речи, — не смог не отметить я.

— Не перебивай! Так вот. Но реально за хвост их удалось поймать только на обороте еды. Скорее всего значительная часть рабов еще жива, сделки с зерном выросли в цене за эти четыре года. Недостаточно в масштабах острова, но вот одиночные крупные партии, прибывающие и исчезающие в никуда, тоже сделали свое дело. Ну и наконец мое самое любимое, — на стол лег свежий дагерротип, с которого на меня смотрела уже знакомая морда измененного. Безусловно, это была совершенно другая химера, но общих черт было более чем достаточно, — наткнулись на нее в одном из складов, знатная была заварушка. Ты скорее всего не знаешь, но это…

— Знаю… и не то, чтобы рад этому. Мне тоже есть что рассказать, но глобально с фактом нашей близости к падению в смердящую китовую задницу полностью согласен…

Изложив наши приключения в подземельях Ауразиона, я принялся ждать реакции.

— Подведем итог. Прямо под нашими задницами сидит скорее всего целая толпа измененных. К их хозяевам, сидящим там же на протяжении десяти лет свозят рабов. А все ниточки так или иначе ведут к сильнейшему эльфийскому клану в городе, во главе которого стоит целый архимаг. Ну мое предложение одно — ты принимаешь мое давнее предложение, и мы сегодня же ночью на самом быстром корабле уходим отсюда в сторону раскаленных песков моей родины.