— Вот как? Но ты должна знать отныне, что это совсем не подходящее место для моей жены.
— О, Роберт, не будь таким ханжой. Ты говоришь, как Мэриан. Люсьен рассказал мне, что в свое время ты очень любил посещать Дункан-Хаус.
— А что еще доверительно сообщает тебе Люсьен де Вож во время ваших встреч тет-а-тет? — спросил Роберт ледяным голосом. — Какими еще признаниями вы обмениваетесь?
— Никакими. У нас нет встреч тет-а-тет, как ты их называешь. Просто он случайно упомянул об этом однажды. — Она говорила шутя, не особенно задумываясь, и его реакция рассердила Изабеллу. Она обернулась к мужу. — Не только он говорил мне об этом. Ведь ты был ее любовником, Роберт?
— Какое отношение это имеет к происходящему?
Они пристально смотрели друг на друга. Такого раньше никогда не бывало, и вдруг Изабелла поняла, что больше не выдержит. Она отвела глаза в сторону.
— Если хочешь знать, Генри Дандас предупредил меня насчет Люсьена и шевалье, и я подумала, что если буду поддерживать дружеские отношения с ними, то смогу узнать о них что-нибудь, и это поможет тебе в твоей работе.
— Дандас! — повторил за нею Роберт. — Ты бегала к Дандасу спрашивать обо мне?
— Только потому, что я ужасно беспокоилась. Я чувствовала, что все это время ты работал на него, а вовсе не был в тюрьме. Я постоянно думала о том, что случилось с тобой в Париже, и хотела знать правду. Я имею на это право. Я твоя Роберт схватил Изабеллу за плечи, повернул к себе. Никогда Изабелла не видела его таким рассерженным.
— Что сказал тебе Дандас обо мне и что ты выболтала этому проклятому французу? Отвечай, Изабелла! Что ты говорила ему?
— Нет, конечно, ничего. Почему ты так обращаешься со мной? Что я сделала?
— Ради Бога, как ты могла поступить так глупо? Разве ты не понимаешь, что могла причинить много вреда мне и другим?
— Я ему ничего об этом не сказала, совсем ничего. Клянусь, не говорила.
— Просто позволила ему любить себя, пока меня не было рядом?
— Нет, Роберт, нет. Как ты можешь так думать обо мне, как ты можешь? Ты мне больше не доверяешь?
Он сильно сжимал ее плечи и смотрел в большие глаза, бестрепетно ответившие на его взгляд. Потом вдруг он отпустил ее, почувствовав отвращение к самому себе.
— Боже мой, что я делаю! Столько времени в разлуке и ссоримся из-за пустяка.
— Я не хочу ссориться, — дрожащим голосом сказала она.
— Послушай меня, Изабелла, я когда-то был влюблен в Лейлу Вернон, но это было много, много лет тому назад и ничего не значило, ничего, по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. Ты должна это понимать.
— Да, я понимаю, но ты все-таки не хочешь доверять мне, Роберт. Ты мне ничего не рассказываешь, даже после того, что случилось в Париже. Получается, что ты живешь двумя жизнями, и я только в одной из них.
— Я ничего не рассказываю ни тебе, ни Мэриан, потому что это может быть опасно для вас, — устало сказал он. — Лучше, если вы ничего не будете знать.
— Словечко здесь, словечко там, а там глядишь, их можно собрать, как звенья одной цепи.
— Это Дандас тебе сказал? — Роберт слабо улыбнулся. — Осторожность никогда не помешает.
— Извини, я не подумала… Я больше никогда не пойду в Дункан-Хаус.
Изабелла повернулась к туалетному столику, ее руки так дрожали, что она едва могла расстегнуть застежку ожерелья из бриллиантов и изумрудов. Роберт смотрел, как она кладет в шкатулку ожерелье и серьги.
— Разве я не дарил тебе браслет вместе с серьгами? — спросил Роберт просто, чтобы не молчать. — Почему ты его не носишь?
Вопрос застиг ее врасплох, и все вылетело из головы, и тогда Изабелла прибегла к глупой лжи, о которой почти сразу же пожалела.
— Застежка была слабой. Я боялась потерять его и отнесла назад ювелирам.
Роберт нахмурился.
— Я должен поговорить об этом с мистером Караутерсом.
— Нет, Роберт, не надо. Это не имеет значения. Скоро я получу его обратно. Я совсем не сержусь и не беспокоюсь из-за этого.
— Хорошо.
Изабелла провела гребнем по распущенным волосам, и от этого жеста ее грудь напряглась под низко вырезанным сатиновым пеньюаром. Затаенный гнев в душе Роберта прорвался во всепоглощающем желании, и внезапно он схватил Изабеллу и обнял, сильно прижимая к себе, испытывая жгучий огонь страсти. Изабелла замерла в его объятиях, но он взял ее на руки и, освобождая ее плечи из ночной рубашки, отнес на кровать. Изабелла хотела наказать Роберта холодностью, но не смогла сопротивляться, забыв о ссоре. И волна страсти унесла их обоих в заоблачную даль.