Ветер с океана

Миша наклонился к Тимофею, издевательски заглянул в глаза.

Он уже готовился крикнуть: «Да, все было, все, а потом поссорились, а потом помиримся, а ты проваливай, кончилась твоя любовь, я люблю — для третьего лишнего эта штука опасная!»

Тимофей схватил Мишину рук, с благодарностью воскликнул:.

— Ох, Мишка, молодец ты! Варьки же дома нет, я запропал, она от переживаний бы заболела, кабы не ты! Ну, спасибо, спасибо!

— Постой! — Тимофей или притворился дурачком, или и вправду не понимал. — Ты погоди с благодарностью! Ты спроси, как я вел себя у нее? Разгадай-ка загадку?

Тимофей снова испугался.

— Миша, какие загадки? Чтоб ты чего плохого — не поверю! — А если не для нее плохо, а для тебя? Ты на ней жениться мечтаешь, а я, скажем… обдурил Анну. Тогда что?

Тимофей недоверчиво покачал головой.

— Не такой ты. Не будешь ее обдуривать.

— А если все-таки? — настаивал Миша. — Ты сообрази — ночь, испуганная женщина, я — слова всякие, обещания… И поддалась! Что тогда? Как спор решим — добром или по-другому?

— Врешь ты, Миша. Язвишь, что не позаботился один вечерок… И ты не такой, и Анна не такая. Не могло быть…

— Нет, а если было?

— Тогда скажу: спасибо, Миша! За тебя рад, за нее рад… Ответ был таким неожиданным, что Миша растерялся.

— Как понимать — рад?

—: Так и понимай — рад. Анна приблизит к себе только хорошего человека. Значит, ты хороший, и ей с тобой хорошо. Вот за это — спасибо, Миша!

Он говорил, опустив лицо, а потом поднял глаза. И Миша увидел жестокость и ненужность пытки, устроенной Тимофею.

— Прав ты, ничего не было, — сказал он смущенно. — Подразнить хотелось. Ладно, ты не сердись.

— Я знал, что шутишь, — с облегчением воскликнул Тимофей. — Обдурить! И чтобы ты? Никогда!

Миша прервал его:

— Условимся. Ты меня не видел, о происшествии не знаешь. Ей неудобно — как-никак в ее комнате ночевал, всякое можно подумать…

Миша удалился, не оглядываясь.

По дороге он вспомнил, что пропустил выход в залив, Куржак удивится и рассердится, старый рыбак ни опозданий, ни прогулов не признает. И вдруг стала нестерпимой мысль, что завтра он опять утром пойдет на прибрежный лов и опять вечером возвратится, и будет ходить по улицам, где ходит Анна Игнатьевна, возможно, и встретятся, надо будет вежливо поклониться, степенно пройти мимо… Негодование, почти отчаяние так бурно захлестнуло Мишу, что он вслух выругался, — на него с недоумением обернулся случайный прохожий, вероятно, отнес ругань к себе.

Миша резко повернул к «Океанрыбе», торопливо поднялся на второй этаж к брату.

Алексей удивленно приподнял брови, когда Миша вошел.

— Ты почему не в заливе? Погода сегодня хорошая. Миша без приглашения уселся в кресло.

— На улице хорошая, а во мне буря.

— Давай поговорим вечерком, — предложил брат. — Домашние дела лучше решать дома.

Миша отрицательно покачал головой.

— Пришел как проситель, разговор не домашний. Походатайствуй, чтобы меня срочно выпустили в океан. Надо месяца на три, на четыре покинуть сушу.

— Да что произошло, объясни?

Миша коротко рассказал о событиях этой ночи. Алексей вскочил и взволнованно заходил по кабинету.

— Черт знает что! Нападение на женщину чуть не в центре города. Ты нож сдал в милицию?

— Выбросил по дороге в канал. У меня охоты объясняться с милицией что-то нет.

— Еще бы была охота, после того как сам ты повел себя с Анной Игнатьевной! С такой женщиной завязывать пошлую интрижку!

— Интрижки не получилось, уже доложил тебе.

— Хорошо, хоть сам понимаешь, что держался пошляком.

Миша зло глянул на брата, но промолчал. Негодование Алексея превращалось в удивление. Миша женщинами до сих пор интересовался мало, легких связей не заводил. И в том, как он рассказывал о ночи у Анны Игнатьевны, Алексей улавливал боль, а не простое разочарование от неудавшейся интрижки.

— Разговариваешь, словно оскорбили в тебе серьезное чувство. Но ведь не влюблен же ты?

— Нет, не влюблен, — ответил после молчания Миша. — Просто… Как бы тебе сказать? Узнал, как можно любить. И завидую, что до хорошей любви не дорос.

Алексей с минуту размышлял.

— )В отделе кадров мне недавно говорили, что имеется разрешение тебе на выход в море. Так что исполнить твою просьбу уже не составит труда. Забирай документы из колхоза и приноси к нам. Теперь о судне. В океан в ближайшее время выходит «Бирюза», на ней сейчас комплектуется экипаж. Могу попросить, чтобы Карнович взял тебя.

— Отлично! — сказал обрадованный Миша. — На «Бирюзе» я многих знаю. И все говорят — судно хорошее!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДОРОГИ В ОКЕАНЕ

1

Шарутин пришел в восторг, услышав, что Миша получил направление на «Бирюзу». Сам Шарутин тоже шел на «Бирюзе» вторым штурманом и порадовал Мишу, что команда на судне — лучше не пожелать! Миша знал только двоих — боцмана Степана Беленького и Кузьму Куржака, они, как и он, были новенькими в экипаже. О старожилах команды Шарутин дал Мише исчерпывающие сведения.

— Во-первых, капитан — Леонтий Карнович. Ты его видел, конечно.

— Видел и кое-что слышал о нем, — подтвердил Миша. — Так что, немного знаю.