Ветер войны

Несмотря на кажущуюся сумятицу и ощущение вседозволенности, в трактире действовали неукоснительно соблюдавшиеся правила. Во-первых – все, от мелких жуликов до матерых головорезов, платили Зале солидную мзду за право вести дела под крышей его заведения. Во-вторых – во время сделок с дурью, краденым или контрабандным товаром (которые совершенно открыто обсуждались за столиками) передавать товар разрешалось только за пределами трактира. Частенько можно было увидеть, как после жаркой торговли покупатель и продавец выходили на улицу, а через несколько минут возвращались обратно.

Исключение составляли лишь поручения, что выполнял «зверинец» Залы – так называли высококлассных воров, отобранных толстяком лично. Зала сам разыскивал для них клиентов. Задания обсуждались в крохотных приватных кабинках. Попасть в зверинец было мечтой любого карманника в этом районе. Толстяк гордился своими «зверушками» и всячески охранял их истинные личности. Впрочем, как убедилась Кассандра на печальном опыте, собственную шкуру он ценил гораздо выше.

Третье правило. Любая раскрытая попытка обмануть, схитрить, сжулить, равно как и вмешаться в чужое дело, оканчивалась встречей с Кулаком. А если нарушителей было слишком много, на помощь вышибале всегда были готовы прийти громилы из подсобки.

Кассандра помахала рукой перед лицом, чтобы развеять плотное облако удушливого дыма.

В довольно большом помещении умещалось с три дюжины столиков. Одни – довольно пошарпанные, насквозь пропитанные пролитой выпивкой, со следами ежедневных потасовок и сломанными, а затем отремонтированными ножками. Другие были совсем новыми, купленными взамен тех, которые уже не подлежали восстановлению. Возле каждого стояли совершенно разнообразные стулья: от простейших трехногих табуретов без спинки, до резных кресел с некогда дорогой (а теперь потертой и местами рваной) обивкой.

Сегодня в трактире было особенно людно – свободных мест почти не осталось.

Дюжина захмелевших гномов, стараясь переорать друг друга, горланила застольную песню о любви своего соплеменника к человеческой девушке. Кулак «чистил» рыло какому-то особо зарвавшемуся наглецу; неспешно – но скоро ему работы прибавится, уж за это Кассандра могла поручиться. За двумя сдвинутыми столами шла оживленная игра в кости. В рядах между столиками ходили шлюхи, выставляя напоказ товар на любой вкус и кошелек. Одиноко шастала одетая в драные лохмотья старуха, предлагая за медяк предсказать паршивую судьбу – другой в этом месте ни у кого быть не могло.

Хозяин заведения, как всегда, стоял на своем посту – за облезлой барной стойкой. Выглядел толстяк при этом не менее важно, чем капитан на мостике пиратской шхуны. За его спиной темнел узкий коридор, ведущий в подсобку. Кассандра знала: хотя Зала казался ленивым и расслабленным, он тщательно следил за происходящим на своей «палубе» маленькими, но прозорливыми глазками, ничего не упуская.

Почти ничего – надеялась она, надвинув капюшон пониже и шмыгнув в дальний угол.

Кассандра села на лавку.

– Шесть и девять. Моя победа! – торжествующе провозгласил один из игроков – бандюга с родимым пятном на полщеки.

– Однажды старый-старый гном

Сидел и пил в корчме,

А месяц золотым рожком

Горел над ним в окне…

– снова затянули песню о запретной любви уроженцы Перешейка.

Кассандра знала эту банду. Днем притворялись кто калеками, кто детьми, а по ночам – и разбоем не брезговали.

– Ха! Снова шесть и девять! – заорал парень с родимым пятном.

Кассандра усмехнулась. Интересно, как быстро остальные заметят, что кости свинцом утяжеленные? Было совсем не сложно подменить их.

– Вина он много заказал,

Мэйлийского, кувшин,

Всю ночь он пил, всю ночь не спал,

А ростом был с аршин…

– продолжали мучить слух окружающих своим пением гномы.

– Монетку мне, воз счастья тебе, – прошлепала беззубым ртом гадалка.

От неожиданности Кассандра вздрогнула.

– Одну монетку, всего одну, – лопотала старуха.

– Проваливай, старая карга, – Кассандра сунула той медяк, лишь бы не привлекать внимания.

Но старуха неожиданно сильными пальцами ухватила ее запястье и склонилась, изучая ладонь.

…– Шесть и девять! Да я вас всех без сапог оставлю! – похвалялся все тот же парнишка за столом с игрой. Бедолаге невдомек было, что его жизнь висит на волоске.

– Отстань, говорят тебе! – не без труда Кассандре удалось высвободить руку из цепкого захвата.

Но бабка не уходила.

– Что еще тебе надо? – зло рыкнула Кассандра.

Гадалка стукнула своей ладонью по столу и оставила поблескивать только что выпрошенную монету.

– Негоже брать плату, когда смерть пророчишь… – буркнула она и отвернулась. – Монетку мне, воз счастья тебе, – старуха уже клянчила награду у соседнего столика.

Сумасшедшая карга! Вот только рот сухим стал – как пылью припал.