Ветер войны

Тут перед взором возник тот самый мужчина с лицом хищной птицы. Только сейчас он выглядел совершенно обычно. Даже более того – изможденным и старым. Лоб в испарине, под глазами круги, словно это он сейчас сражался насмерть с огромным верзилой.

Пулий удивился: с чего вдруг ему почудилось, что этот человек какой-то особенный? Мужчина тем временем положил руку на плечо хозяину лавки.

– Хочу приобрести этого бойца.

Гном растерялся. Его глаза застыли в одной точке, расфокусированные, будто он был пьян.

– Да… конечно… – произнес он несколько отрешенно.

– Фагх их камет-шу! – между гномом и странным человеком втиснулась огромная лапа Толстобрюхого. – Этот раб мой! – гневно повторил пузан сказанное ранее на лигурийском.

Словно невзначай он бросил косой взгляд на своего темнокожего попутчика. Тот, также невзначай, положил мускулистую руку на эфес стилета.

Гном затряс головой. Его взор прояснился.

– Прошу прощения, господин, – он поднял глаза на человека в сером халате, – но достопочтимый Маджумдер был первым.

Незнакомец не растерялся.

– Это Арджубад, —улыбнулся он, – первый здесь всегда тот, кто больше платит. Двести дирхемов сверх начальной цены.

Пулий увидел, как шевельнулась борода гнома, когда тот сглотнул.

– Вы сказали двести? – хрипло переспросил он.

Маджумдер разразился тирадой ругательств.

– Три сотни сверху! – прорычал он.

Хозяин заведения облизнул губы. Его жадный взгляд заплясал, мечась от одного участника неожиданного торга к другому.

– Пять сотен, – твердо вымолвил незнакомец.

Тут, расталкивая толпу, к торговцу рабами протиснулся еще один человек – молодой парень с щегольской бородкой. Сам того не заметив, он вступил в лужу крови, растекшуюся вокруг тела Сабира.

– Семьсот монет! – запыхавшись вымолвил он.

Маджумдер сжал свои толстые руки в кулаки, каждый размером с головку сыра. На жирных пальцах блеснули перстни, самый маленький из которых стоил по меньшей мере два годовых заработка Пулия на службе. Лицо не привыкшего отступать богача стало пунцовым.

– Тысяча, – процедил он, сквозь сжатые зубы.

– Тысяча и пятьдесят! – крикнул гном в бирюзовом камзоле из первого ряда.

Вокруг Пулия, хозяина заведения и торгующихся образовался полукруг и разгоралась новая битва, не менее жаркая, чем та, что лишь недавно завершилась столь жестоко.

Незнакомец с птичьим лицом отвернулся и стал протискиваться к выходу. Его коричневый плащ мелькнул в последний раз и исчез. Пулий почувствовал странное разочарование. Почему-то он был уверен, что у того мужчины были иные планы на него, нежели просто скормить жадной до кровавых зрелищ толпе.

– Тысяча двести! – брызжа слюной, проорал Маджумдер.

Пулий облизнул губы. Как же здесь душно. Он пошатнулся и не упал лишь благодаря усилиям Желтолицего. Послышались новые крики и новые ставки, но Пулий не обращал на них внимания. Его взгляд застыл на кровавом пятне, в котором топтался молодой человек с бородкой. Вот его нога оставила бурый отпечаток там, куда кровь еще не добралась. Вот он топнул, видимо от гнева, что кто-то перебил названную им цену, и кровь разлетелась вокруг мелкими брызгами, оросив красным его голые щиколотки и платье рядом стоящей дамы.

В желудке снова разразилась буря. Пулий сглотнул, пытаясь ее утихомирить.

Минуту назад вся эта кровь была внутри Сабира. Минуту назад ее владелец был жив. Минуту назад он дышал, боялся, сражался за жизнь. Теперь он мертв.

Пулий вспомнил свой удар. Злость, кипевшую внутри. Мог ли он сохранить Сабиру жизнь? Пожалуй… Хотел ли?

Крики торгующихся оглушали. Слов не разобрать, но так даже лучше.

Он сжал кулак.

Ладонь стала липкой. Как будто в меде испачкался. Только мед совсем не красный.

Снова неведомая сила спасла его. Как удалось призвать ее? Почему это нечто

помогло именно ему, Пулию? Почему именно сейчас! И почему, когда он подыхал в пустыне или дрался с наемниками, ничего подобного не происходило? Как заставить подчиняться эту бесконечную энергию?!

Что-то изменилось. Тогда, в лагере бессов, и сейчас. Нужно найти связь.

Пулий попытался вспомнить все в мельчайших деталях.

В тот раз рядом была древняя реликвия. Но что, к сраным эльфам, произошло сейчас? Вокруг не было ничего, мало-мальски похожего на артефакт. Единственной странностью стал тот мужчина, то, как он смотрел…

– Продано! – громко крикнул Желтолицый, поднимая руку Пулия вверх.

Под мышку тут же ухватила другая рука – жесткая и мозолистая. Геносиец, спутник толстобрюхого богача, улыбнулся, дыхнув в лицо жеваными кофейными зернами.

– Одевайся.

По итогам торгов Пулий обошелся достопочтимому Маджумдеру в три тысячи, а с учетом платы за погибшего Сабира – в три тысячи двести. Создатель! Почти столько заработал бы Пулий за всю свою службу… дослужи он до конца. Интересно, перепадет ли хоть что-то из этого состояния Гнуту, или торговец плотью оставит всю прибыль себе?

Нельзя сказать, что достопочтимый Маджумдер был слишком уж рад столь дорогому приобретению. Расплатившись, толстяк злобно зыркнул на сияющего хозяина лавки, почти выхватил из его руки купчую и быстро двинулся к выходу.