Ветер времени

— Вы обсудите это потом. Подержите-ка вон ту карту, Хафидж, — большую.

Хафидж неуклюже поднял карту так, чтобы на нее падал свет.

— Слушайте внимательно, — сказал Дерриок торопливо, еле слышным голосом. — Я могу ошибиться, я исхожу из неточных данных, но я хочу дать вам еще один совет.

— Да-да, мы слушаем, — Уайк придвинулся поближе, с тревогой глядя на антрополога.

— Корабль разбился вот здесь, — Дерриок протянул руку к карте. Его палец коснулся одного из окраинных северных районов будущей северо-восточной Азии. — Думаю, что лучше нам здесь не оставаться.

— Почему?

— Слишком сложно объяснять, Уайк. Во-первых, это окраинная область, расположенная вдали от всех возможных очагов культуры. В нашем мире и то есть места, где никто не видел космических кораблей. Не хотите же вы проснуться в одном из таких уголков?

— Справедливо, но…

— Смотрите на карту. И не тратьте времени!

— Смотрю.

— Интенсивнее всего культура на этой планете, по-видимому, будет развиваться здесь, — палец Дерриока уперся в то место, которому предстояло впоследствии называться «Франция». — Однако и соседние области населены относительно густо, как и этот большой материк пониже. — Он показал на Африку. — Когда начнет развиваться земледелие, оно, на мой взгляд, возникнет прежде всего где-то между этими двумя главными областями — так сказать, на перекрестке культур. Скорее всего вдоль этого водного пространства. — Он показал на Средиземное море.

— Вы считаете, что нам следует отправиться туда?

— Ни в коем случае. Ведь эти области будут густо населены в течение очень долгого периода. Слишком велик риск, что вас обнаружат. Нет, вам требуется край, который на протяжении веков будет почти не населен, но затем внезапно начнет бурно развиваться, соприкоснувшись с новыми идеями.

— Понимаю, — возбужденно сказал Уайк. — Где же такой край?

— Определенно сказать не могу. К сожалению, я не располагаю всеми нужными фактами. Во всяком случае, на этом вот огромном острове выбор останавливать не стоит, большая его часть занята пустынями. — Он коснулся пальцем будущей Австралии, потом провел рукой по пятнышкам тихоокеанских островов. — Эти слишком малы, да и добраться до них невозможно, разве что вы решите с опасностью для жизни отправиться туда в лодке, предварительно ее построив. Но взгляните-ка сюда.

Палец Дерриока обвел материк, который через много тысячелетий стал приманкой для людей, наделенных воображением, и получил название «Новый Свет».

— Этот континент обитаем? — спросил Уайк.

— Не знаю. Но одно несомненно: человек на этой планете возник в другом месте, по всяком случае, сейчас людей там немного. На пленках я не увидел никаких признаков их присутствия, однако, возможно, кое-какое население там и появилось. Но взгляните, что должно произойти дальше!

Его слушатели смотрели во все глаза, но ничего не видели.

— Времени на объяснение у меня нет, — с раздражением сказал Дерриок. — Словом, люди обязательно доберутся туда — это ведь огромный материк, с большим количеством плодородных, хорошо орошаемых земель. Люди будут проникать туда и через те места, где находимся сейчас мы. Вот взгляните: отсюда — и туда, — его палец проделал путь через Берингов пролив и Аляску. — По всей вероятности, этот процесс уже начался. Людям тут предстоит освоить значительный кусок своей планеты — рай для охотников. Но они будут оторваны от культурного центра этого мира, который находится вот здесь, — он снова указал на Европу. — В один прекрасный день, когда появятся мореходные суда, люди, достигшие уже относительно высокой культуры, пересекут вот этот океан, а может быть, и вон тот — это не имеет значения. Они найдут практически необжитые земли и отнимут их у первоначальных поселенцев. И вот тогда-то там начнется бурное развитие. Вот почему вам следует отправиться именно туда. Вы проведете в тайнике тысячи лет, но зато, проснувшись, найдете все, что вам нужно, у себя под рукой.

В рубке наступило гнетущее молчание.

— Ну что же, братцы, — наконец прервал его Нлезин. — Придется нам совершить небольшую прогулку.

11

Напряжение последних часов лишило Дерриока последних сил. И пока остальные все еще стояли вокруг, пытаясь осмыслить его слова, антрополог погрузился в тяжкое забытье.

Окутанный мягкой тьмой, Дерриок грезил. Его сны Колрак назвал бы видениями, но в мозгу антрополога не угасала искорка сознания, и эта мысль была решительно отвергнута. Он даже слегка улыбнулся во сне, и окружающие недоумевали, что же могло показаться ему смешным после всего случившегося.

Сперва в его снах преобладало тщеславие, и это раздражало Дерриока. Он словно смотрел на себя глазами ребенка: герой, тяжело раненный в момент катастрофы, спасает товарищей благодаря мудрости, накопленной за долгие годы. В бредовом тумане Дерриок даже обрадовался. На самом деле он так и не стал по-настоящему крупным ученым и знал, что его считают сухарем. Приятно, что тебя наконец оценили, полюбили…