Ветеран

— Всем встать! — прокричал клерк, но с некоторым опозданием, потому как большинство присутствующих в зале уже дружно устремились к дверям. Корниш с Прайсом, освобожденные от наручников, тянулись через перегородку пожать руку Вэнситарту. Но тот, увернувшись от этих рукопожатий, быстро вышел в коридор.

Чтоб спуститься на нижний этаж, нужно время — лифты в этом здании вечно перегружены. По чистой случайности Джек Бернс оказался внизу первым и стоял в холле, мрачный и разозленный сверх всякой меры.

Прайс и Корниш, отныне свободные граждане, чертыхаясь, скаля зубы и одаривая друг друга дружескими пинками, выкатились из лифта в холл. Бернс не сводил с них глаз. Их разделяло ярдов двадцать.

Не сговариваясь, оба бандита подняли полусогнутые средние пальцы и показали детективу неприличный жест.

— Ну что, слопал, тварь? — взвизгнул Прайс. И оба они выкатились на Хайбери Роуд и отправились в свою берлогу.

— Неприятно, — произнес чей-то тихий голос у него за спиной. Бернс обернулся. Одним взглядом вобрал гладкие светлые волосы, насмешливые голубые глаза, вальяжную, самоуверенную манеру держаться и почувствовал, как его захлестывает волна ненависти к Вэнситарту и всем ему подобным.

— Полагаю, вы гордитесь собой, Вэнситарт. Они убили ни в чем не повинного старого человека, убили, не моргнув глазом. И теперь благодаря вам снова на свободе. До следующего раза. — Гнев так и кипел в нем, — Господи, неужели вы мало зарабатываете, защищая разных там богатеев со Стрэнда? Зачем вам понадобилось соваться сюда и за какую-то мизерную, чисто символическую плату добиваться освобождения этих животных?

В голубых глазах Вэнситарта светилась не насмешка, нет. Скорее, сострадание. А потом он сделал нечто очень странное. Наклонился и шепнул на ухо Бернсу несколько слов. Детектив уловил запах дорогих, но ненавязчивых мужских духов.

— Пусть не покажется вам странным, мистер Бернс, — прошептал он. — Но это имеет прямое отношение к торжеству правосудия.

А затем развернулся и вышел через вращающиеся двери. К обочине тротуара тут же подкатил «Бентли» с водителем за рулем. Вэнситарт бросил кейс на заднее сиденье и устроился рядом. «Бентли» моментально набрал скорость и скрылся из вида.

— К торжеству моей задницы, — проворчал вслед ему Бернс.

Было время ленча. До участка мили две, и он решил пройтись пешком. Но не одолел и половины пути, как запищал пейджер. Его просили срочно позвонить в дежурную часть. Он взял мобильник, набрал номер. Ответил дежурный офицер:

— Тут пришел какой-то старикан, спрашивает вас. Говорит, что знал покойного.

Старик оказался пенсионером и типичным лондонцем с головы до пят. Бернс нашел его в комнате для допросов, посетитель сидел и тихонько покуривал сигаретку прямо под табличкой с надписью «Не курить». Старик сразу понравился Бернсу. Звали его Альберт Кларк, «но все зовут меня просто Нобби».

И вот Бернс и Нобби Кларк уселись друг против друга за стол. Детектив придвинул к себе блокнот.

— Назовите ваше полное имя и адрес.

И принялся записывать, но, когда дело дошло до района, где проживал Нобби, остановился.

— Уиллесден? Но это же страшно далеко отсюда.

— Я знаю, где это, — ответил пенсионер. — Там живу.

— А покойный?

— Ясное дело, тоже. Где ж еще мы могли познакомиться?

Он принадлежал к тем кокни, которые предпочитают превращать любое утверждение в вопрос.

— И вы проделали весь этот путь, чтоб рассказать мне о нем?

— А как же иначе, раз он помер и все такое прочее, — сказал Нобби. — Вы взяли этих ублюдков, которые это над ним сотворили. Прищучьте этих гадов.

— Взять-то я взял, — побормотал Бернс. — А вот суд их отпустил.

Кларк был в шоке. Бернс нашел в ящике письменного стола пепельницу, и старик загасил окурок.

— Но это ж ни в какие ворота не лезет! Не понимаю, куда катится эта чертова страна!

— Не вы один этого не понимаете. Ладно, давайте лучше о покойном. Его имя?

— Питер.

Бернс записал.

— Питер, а дальше?…

— Не знаю. Никогда не спрашивал.

Бернс начал медленно и про себя считать до десяти.

— У нас есть версия, что он проделал весь этот долгий путь в тот день, чтоб возложить цветы на могилу на местном кладбище. Там похоронена его мать?

— Нет. Родителей у него не было. Сирота, потерял их еще ребенком. Рос в сиротском приюте Барнардос. Там, наверное, лежит его тетя Мей. Была ему вроде приемной матери.

Бернс представил себе маленького мальчика, растерянного, оглушенного свалившимся на него непомерным горем, и добрую женщину, пытавшуюся собрать воедино его разбитую на мелкие кусочки жизнь. Через двадцать лет после смерти этой женщины он продолжал посещать ее могилу. Приносил цветы в день ее рождения. Восемнадцать дней тому назад этот поступок стоил ему жизни.

— И где же вы познакомились с Питером?

— В клубе.

— Клубе?

— В районном отделении МСО. Просиживали там в очередях бок о бок целыми неделями. Инвалидам там выделяют кресла. Мне полагалось, поскольку у меня артрит. А ему — из-за больной ноги.

Бернс представил, как два старика сидят в коридоре министерства социального обеспечения, ждут, когда наконец подойдет их очередь.