Ветеринар в приюте

Стоп! Он же не просто так сидит под деревом, он там ведёт приём больных животных и там же оперирует, прям как я. Нет, я, конечно, не под деревом это всё делаю, не на поляне с муравьями и комарами, но тоже в не особо подходящем месте и с минимумом оборудования.

Читаю я сказку и стало мне интересно – как доктор Айболит работал один? У него же не было ни помощников, ни ассистентов. Всё сам.

И поляну под деревом убирал, и инструменты мыл, и вёл приём больных животный, и оперировал в одиночку. А это жутко неудобно. Ведь чтобы лапки зайчонку пришить, их сначала зафиксировать надо.

Кровоточащий сосуд прижечь, зажим подать, лигатуру отрезать. Да ещё и за состоянием пациента надо следить. Одному наркоза добавить, чтобы поспал покрепче и подольше, а другому, наоборот, реанимацию провести, чтобы просыпался поскорее и не пугал врача падением кровеносного давления.

Ассистент – это вторая пара рук и глаз у врача. А иногда, если повезёт и попадётся толковый ассистент, то и дополнительный мозг. В сложных ситуациях он бывает просто необходим.

Обо всём этом я думала сегодня, когда в очередной раз сильно ощутила нехватку помощника. Кошка после стерилизации проснулась в особенно бойком настроении. Лапами дергать она уже научилась, а мозги после наркоза к ней еще не вернулись.

Кошачьи лапки я отвязала от стола и стала пытаться надеть на кошку послеоперационную попону. А кошка, выпучила глаза и начала усиленно вырываться из моих рук. Я поняла, что сама никак не справлюсь. Пришлось срочно звать на помощь дежурных.

– Тоня, помоги мне кошку подержать! – крикнула я в открытую дверь. Хорошо, что на дворе лето. Можно просто толкнуть дверь и позвать на помощь и при этом тебя не заметет снегом.

– Ага, иду, – Тоня зашла ко мне в кабинет. Она всегда мне помогает, если я её попрошу. Но у неё много своей работы и поэтому я зову её только в экстренных случаях.

– Помоги мне, подержи кошку, а то она от меня убегает, а мне надо попону на неё надеть.

Тоня взяла кошку, а та, почуяв опору под задними лапами, как оттолкнется, да как подскочит вверх, прям как заяц, только длинных ушей не хватает. Мы её еле-еле поймали в полете.

– Ни фига себе, что это она как кенгуру скачет? – теперь Тоня уже держала безумную кошку одной рукой за шкирку, а другой за задние лапы, – эти кошки что, все такие бешеные?

– Да это нормально, – сказала я, завязывая попону на пушистой спинке, – у кошек после наркоза всегда идёт стадия возбуждения. Они могут дрожать, метаться, куда-то стремиться и при этом ничего не соображают. Мозгов-то ещё нет. Они чуть позже вернуться на своё место.

Я надела кошке попону и унесла своего буйного пациента в переноску отдыхать.

– А один раз я видела кота, которого после кастрации положили в клетку. Другие просто, как улитки ползали по дну и смотрели осоловелыми глазами, а этот, вот точно, как безумный был. Буквально на каждый шорох реагировал. И знаешь, что он делал?

– Что? – Тоня удивленно смотрела на меня, – бился головой о стену?

– Да, почти. Только не о стену, а об решётку. А клетка то железная. Так он себе всю морду в кровь разбил. Из носа уже пузыри кровавые, а он снова и снова. Немного отойдет и со всей дури бах мордой в прутья и ещё раз, и ещё. Как будто специально убиться хочет. От рук шарахается и еще сильнее буянит. Вся рожа в крови, как из фильмов ужасов.

– И что же вы с ним сделали?

– Да ничего особенного, просто накрыли клетку большим пододеяльником, чтобы отгородить от внешнего мира. Кот постепенно успокоился. Вот и скажи, как мне одной работать, без помощника?

– А почему вам ассистента до сих пор не найдут?

– Так ему же платить придется. Бесплатно ведь никто работать не будет, кушать ведь всем хочется. А денег в приюте, сама понимаешь, нет. И даже если появятся, то есть дела поважнее. Собакам иногда на корм не хватает. Так что помощник, это роскошь.

– Да уж, – соглашается Тоня, – безденежье – это наша вечная проблема.

***

В этот же день, после того как я помыла инструменты, ко мне подошла девочка. До этого я видела, как она приходила гулять с собаками. На летних каникулах таких желающих много приходит.

Радостные собаки мчатся со всех ног, высунув языки, а девочки-волонтеры трепыхаются на конце поводка, как бантики на ветру. Чтобы затормозить, им иногда приходится хвататься за деревья. Благо, лес начинается от самых ворот приюта.

В общем, спокойно, без содрогания, я не могу смотреть на то, как выгуливают приютских собак. Бегут за ними и ещё ведь радуются, смеются, лавируют между деревьев. Нет, в мою картину мира такие прогулки не вписываются. Поэтому я держусь от выгульщиков подальше.

И вот передо мной вырастает девочка, на вид лет шестнадцати, в руках поводок, на поясе сумка для лакомства. Явно гуляла с собачкой.

– Анна Николаевна, здравствуйте. Можно мне прийти к вам, посмотреть на операцию? – несмело произнесла она и запнулась.

– Ты точно уверена, что хочешь этого? Операция, это не аттракцион и не шоу для каждого желающего. На экскурсию я никого не беру.

Но девочка не ушла и, переминаясь с ноги на ногу, продолжала.