Ветры ненастья. Книга 1. Быть собой (СИ)

- В покоях покойного нашли останки его дочери и троих неизвестных. Тела обуглились, так что понять, кто это был, невозможно, однако хочу заметить, что владения сенатора были накрыты воздушным барьером. Никто не мог попасть к нему, либо уйти, без того, чтобы Маркаций не узнал об этом.

Императору стало интересно. Этот бунтующий мальчишка, любящий разглагольствовать о равенстве и вреде рабства, одновременно с тем являлся едва ли не самым сильным чародеем империи, что бы ни говорили прочие. Оттого он и сохранил наглецу жизнь - такими людьми никто не разбрасывается. Кому же Маркаций мог проиграть? Убить чародея его уровня... На такое был способен разве что Цирилен, да и то использовав магию духа. Неужели его доверенный чародей осмелился пойти на такое? Он всегда ненавидел Маркация, так может быть, решил, что сейчас - подходящее время, чтобы свести старые счеты? Или Цирилен тут не причем, а Лиций сам разобрался с сенатором - он тоже никогда не был в восторге от идей последнего - и решил, что появился хороший способ насолить недругу.

Лиций, прекрасно умевший чувствовать настроение хозяина, молча стоял и ждал дозволения продолжить. Император бросил короткий взгляд на жрецов - служба продолжалась, как ни в чем не бывало, и спросил:

- Что стало причиной смерти?

Горбун задумался.

- Я думаю, что огонь.

- Думаешь, или знаешь? И если огонь, то кто мог его вызвать? Маг уровня Цирилена? - он кинул наживку и умолк, ожидая, заглотит ли коротышка ее, или нет.

- Все может быть, владыка, - неопределенно ответил глава тайной службы. - Это выяснят мои люди. Как только я узнаю, тотчас же примчусь к вам.

"Еще бы не примчаться, если есть возможность прижать Цирилена", - подумал император. - "Хотя он не слишком-то уверенно говорит, похоже, есть что-то еще".

- Это все?

- Нет, - Лиций замялся. - Не уверен, что это существенно, но все же. Незадолго до смерти сенатора - полторы луны назад - в поместье приехал на обучение какой-то юноша. По виду - южанин. Слуги сказали, что он сын одного из друзей Маркация, женившегося на варварке из провинции Тимберия и жившего там.

- Но?

- После пожара юноша пропал.

- А трупы?

- Не могу сказать наверняка. Слуги не уверены, говорят, он был слишком щупл, чтобы оказаться одним из сгоревших. Но вы же знаете, что огонь иногда творит с плотью и костями странные вещи.

Анаториан задумался, ощущая волнение.

"Совпадение? Может быть, а может и не быть. С одной стороны - толком ничего не понятно, с другой же - а мог ли кто-нибудь кроме выпестанного Фарниром палача убить Маркация"? - он задумчиво постучал пальцем по трону. - "Или все-таки собственные подчиненные свели старые счеты? Не нужно делать поспешных выводов, это опасно".

- Слишком мало сведений. Но случай действительно странный. Разберись в этом, если нужно - обратись к Цирилену, он поможет. Расшибитесь в лепешку, но узнайте, что творилось там в момент пожара.

- Слушаю и повинуюсь.

- Хорошо, можешь идти. Если, конечно, не желаешь остаться на праздник.

- Не желаю, - карлик еще раз поклонился и, пятясь, скрылся из вида.

Анаториан лениво потянулся.

Да, вот уж действительно, не знаешь, откуда ждать подвоха. Ну кто бы мог подумать, что след - тоненький и ненадежный, но все-таки, - отыщется на краю мира, в поместье опального сенатора, который навлек на себя немилость своего повелителя.

"Сколько лет назад это было? Десять? Или все же восемь"? - Анаториан напряг память, но вспомнить не удавалось. Время, ставшее его другом, одновременно с этим было и главным врагом, утекая сквозь пальцы, как песок. Годы складывались в десятилетия, а те, собираясь, образовывали полноводную реку веков. И он плыл по ней на утлой лодочке, проданной - за страшную цену - едва ли не самым опасным существом в мироздании.

"И почему только меня не оставляет ощущение, что дно лодчонки уже залито водой, и если не схватить черпак прямо сейчас, то я пойду ко дну"? - подумал Анаториан. - "Проклятый Фарнир! Полвека не появлялся, а тут - на тебе! И что только надо этому проклятому комку шерсти"?

От невеселых размышлений его оторвал шум, доносившийся снизу. Шум странный, нехороший. Анаториан встрепенулся и тут же услышал то, чего просто физически не должен был слышать в таком гуле - царапанье коготков по мрамору.

Полубог горестно вздохнул и покачал головой - накликал!. То же самое проделывали и все остальные. Наконец их любопытство было удовлетворено - из-за колонны появился громадный еж, неспешно семенящий по своим ежиным делам прямо к строю преторианцев. Он прополз под щитом одного из них, совершенно не обращая на людей внимания. Остановился и принюхался. Затем на удивление целеустремленно направился к алтарю, на котором стояла большая ваза с приношениями богине плодородия - свежеиспеченным хлебом, маслом, сыром, овощами и фруктами.

С неожиданным для столь коротколапого существа проворством еж взобрался на алтарь и, провожаемый тысячами совершенно сбитых с толку глаз, надкусил большой персик.

- Богохульство! - взревел один из жрецов и кинулся к зверю.