Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

Сказанное об «успехе» операции «перебежчик» относится к деятельности ПГУ КГБ. А как это отразилось на Жорже и его семье? Его родственники в США, конечно, были вынуждены как-то оправдываться и даже сотрудничать с ФБР, но сильно не пострадали – слишком много прошло времени и слишком мало доказательств их причастности к работе Жоржа удалось выявить ФБР. А уж о возможном их участии в операции КГБ «Перебежчик» нечего и говорить – ФБР вообще не подозревало о проведении этой операции ☺.

Вот «официальные» сведения о сотрудничестве американских родственников с ФБР, ставшие доступными СМИ в результате частичного рассекречивания дела «George Abramovich Koval»:

«Его родная тетя с мужем – Голди и Гарри Гурштели, успевшие к тому времени перебраться из Сиу-Сити в калифорнийский Лос-Анджелес, получили и отнесли в ФБР письмо из России от Абрама Коваля, отца Джорджа, проживавшего на Второй Волчаевской станции в колхозе им. XVIII съезда партии в Хабаровском крае. В письме, в частности, сообщалось, что Джордж живет в Москве с женой Людмилой и работает в МХТИ имени Менделеева».[534]

А вот что узнал А. Шитов о «правовой реакции» ФБР на «дело Коваля»:

«Я спрашивал человека, отдававшего мне папки, был ли кто-либо в США задержан и привлечен к ответственности по делу Коваля, проводилась ли оценка ущерба по этому делу, были ли выявлены и наказаны люди, по чьей вине произошел контрразведывательный провал. Ответ на все вопросы был одинаковым – "не был", "не проводилась", "не были". "Мы ведь даже не знаем, что именно могло через него «утечь», – сказал представитель ФБР о советском разведчике. – У него же был допуск к информации высшей для нашего правительства категории секретности»».[535]

А что об этом думал Жорж?

Что касается самого Жоржа, то он, в большинстве доступных моему воображению ветвлений своего альтерверса, хотя и не знал о своём «заочном» несении службы на благо родины, чутьём разведчика ощущал опасность своего положения.

Судя по тем обрывкам легенд, которые мне довелось слышать от долго знавших его сотрудников кафедры ОХТ МХТИ им. Д. И. Менделеева, где он проработал около 30 лет, целый ряд эпизодов свидетельствует – он знал об интересе к нему со стороны американских спецслужб. И долго боялся «активных проявлений» этого интереса.

Самой яркой иллюстрацией этого является пересказанный Л. В. Гришиным[536] один его разговор с Жоржем Абрамовичем начала 60-х годов.

В этом разговоре Жорж Абрамович признался, что когда ему плохо спалось у себя дома на Большой Ордынке 14 (а это старый и в те времена ветхий дом), каждый скрип большой деревянной лестницы, ведущей с первого на второй этаж дома, вырывал его из сна и вызывал чувство страха – «Не за мной ли идут? И кто – «наши» или «оттуда»?».

Вопрос о страхах, связанных с его работой в разведке, Жоржу задавали, вероятно, неоднократно. Но мне известен только ещё один его ответ, данный много лет спустя после разговора с Л. Гришиным. И он поразительно схож с приведённым в тексте. Задал его В. С. Сущёв 23.02.2003 г. на нашей встрече с Жоржем Абрамовичем. Вот что рассказал мне об этом сам В. С. Сущёв: