Въездное & (Не)Выездное

Я сначала возражал, поминал что-то про молодого Петра и Немецкую слободу, про Великое посольство, про Ганнибала, про то, что на французском, например, телевидении, ведущие есть и арабы по происхождению, и афроамериканцы, – а потом плюнул. Этот комментарий я дописываю во французских Альпах – и через два дня в Париж. В Париже у меня будет немного времени, но все равно надо будет успеть заскочить в ресторанчик Chez Omar, «У Омара».

Говорят, что там лучший в мире кускус.

2014

#Россия #Петербург

А также в области билета

Теги: Аусвайс на пути к Рембрандту. – Кто оплачивает Михаилу Пиотровскому сотовый телефон. – Эрмитаж как распределитель культуры.

Недавно я дважды испытал унижение. Первый раз – на входе в Эрмитаж, где от меня потребовали паспорт. А второй раз – общаясь в эфире с директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским.

Я не преувеличиваю. Если вы решите заглянуть в Эрмитаж, то кассирша потребует с вас паспорт. Дело в том, что билет в Эрмитаж стоит 400 рублей, но для граждан России действует установленная самим Эрмитажем льгота, и билет обходится в 100 рублей. Как кассирша разберет, что перед ней гражданин России? Что это вы ей суете? Водительские права? Они не документ, подтверждающий гражданство. Служебное удостоверение? Тем более! Что? Без акцента говорите по-русски? А может, вы жулик, то есть украинец, белорус или америкос, пытающийся прорваться к Дюшану или Рембрандту по российской скидке!

И я ничуть не утрирую, а цитирую Пиотровского, хотя о потрясшем меня разговоре с ним чуть позже. Сначала – о том, о чем вы, возможно, забыли.

Когда-то страна по имени CCCР была закрытой для иностранцев. Те ручейки, что просачивались, не допускались до контактов с аборигенами. Однако встречались места, где агнцы и козлища с неизбежностью перемешивались. Таковыми были: Большой и Кировский театры; Эрмитаж, Третьяковка и Русский музеи; поезда и самолеты внутри страны; Кремль. Там всюду существовали двойные цены: низкие – для советских граждан, высокие – для интуристов.

В этом был извращенный, но смысл. Если бы интуристы платили за билет на балет по ценам для аборигенов, это выглядело бы смешно по сравнению с ценами на их родине. Если бы аборигены платили по ценам для интуристов, они бы увидели, насколько ничтожны их зарплаты. Но смыслом двойных цен была не только конвертация неконвертируемого рубля. Еще одним смыслом была дойка иностранцев, разводка на валюту. То есть музеи Кремля, железные дороги и Кировский театр вели себя так же, как и ленинградская фарца, щипавшая финский автобус под Сестрорецком, – только под прикрытием государства.

Когда занавес и Советский Союз пали, и Кировский театр стал Мариинским, выяснилось, что рубль прекрасно конвертируется, и российские граждане могут зарабатывать не меньше интуристов (а многие граждане СССР сами стали интуристами). Театры, авиакомпании и РЖД сегодня продают всем билеты по единым ценам (и мне это кажется справедливым, потому что позволяет сравнивать цены и доходы).

А вот главные российские музеи и музеи-заповедники неожиданно остались заповедниками не просто двойных цен, но советской системы, целью которой, повторяю, было щипануть богатенького Пиноккио. Только теперь бизнес крышуется не именем государства (никакой Минкульт не заставляет музеи держать двойные цены), а именем культуры. «Дадим бедным россиянам приобщиться к культуре, а иностранцы и так богаты!» – посылает сигнал Эрмитаж, устанавливая цены в 100 и 400 рублей соответственно. А Русский музей и Третьяковка – в 150 и 300 рублей. А царскосельский Екатерининский дворец – 550 и 260 рублей. И т. д.

Вы никогда не приглашали знакомых иностранцев – допустим, тетушку из Кременчуга – прогуляться по Кремлю или Царскосельскому парку? Вы на входе получите сегрегацию по принципу гражданства, и тетушка будет скрывать, что она с Украины. И вы поймете, что чувствовали негры в США во время расовой сегрегации, и что евреи в Германии – во время национальной. Там, кстати, тоже все было во имя высокой цели – защиты прав коренного населения.