Въездное & (Не)Выездное

Я сразу понял, что выберет жена – самый большой красный Alfa Romeo Spider 2600, с двумя рядами кресел. В 1958-м такие стоили 25 000 дойчмарок, цену квартиры с двумя спальнями в Риме, их покупали американцы.

Мы мягко тронули с места: road book под рукой, наш Spider во главе колонны, где были еще один 2600-й и несколько двухместных «Джулий» и «Джульетт». Дорога шла по холмам мимо Fonterutoli, Arezzo, Badesse. Я подумал, а жена произнесла вслух: «Сказочно красиво». Когда ты живешь с женщиной 18 лет, ты молчишь либо оттого, что все сказано, либо потому, что вы думаете одинаково. Но самым сильным ощущением был не вид на Кьянти, а то, что на спортивном Alfa Romeo с объемом двигателя 2,6 литра и развиваемой скоростью 230 км/ч отсутствовали ремни безопасности, а кресла не знали, что такое боковая поддержка и были мягки, как диван.

И вот без ремней, без защиты, без крыши на алом с хромом авто мы с женой ехали по петляющей дороге на высоте 600 метров над уровнем моря.

И это было сильно, солнечно, замечательно, но вовсе не то, чего я ожидал. Я притормозил. Пусть впереди едет хохочущий, не замолкающий ни на секунду Аарт.

* * *

– Но все равно: это же очень красиво, – сказала жена. – Ты расстроен, что ты не Мастроянни? И что это сильно напоминает экологический туризм? Но мы ведь только начали!

Я кивнул. Я выбрал в жены правильную женщину. Теперь нужно было, чтобы ставка на Аарта сыграла. Мы ехали на 50-летней машине, пребывающей в прекрасной форме, но все же не на машине времени.

Когда прекрасный до невозможности вид с белыми доломитовыми холмами, расчесанными полями, домами и кипарисами вдруг обернулся запруженным автобаном, я понял, что не ошибся в Аарте. Мы, слава богу, сбились с начертанного пути. И после короткого совещания остатками колонны решили как партизаны уходить с автобана в ближайшую деревню, откуда звонить за подмогой Вальтеру.

Так мы оказались в, если память не изменяет, Asciano.

Там были церковь с прикрученным к тыльному фасаду волейбольным кольцом, заправка с колонкой (ровесницей Alfa Romeo), кафе со столами на улице и смотревшие на нас старики. То есть они не пялились, но смотрели так, как должен смотреть праведник после смерти на рай, в котором вместо кущ и серафимов обнаружились тот самый дом, в котором жил у бабушки в детстве, и та самая река, и тот пес, что бежал за тобой на реку.

– Вот ты для них сейчас и есть Мастроянни. А твоя московская тусовка и есть твоя сладкая жизнь, если ты, дурак, до сих пор это не понял, – сказала жена.

Лючия принесла кофе, я спросил, сколько стоит, она покачала головой: здесь цены наверняка еще были в лирах, здесь было еще 35 лет до введения евро, и это был не твой мир, но у тебя был действительный пропуск в него, сверкающий лаком и хромом пропуск, с огромным, как штурвал, рулевым колесом и крохотным рычажком указателя поворота, который не отключается автоматически, потому что в 1958-м до автоматического отключения еще не додумались.

И пропуск должен был действовать как минимум 10 минут, через которые обещал приехать Вальтер и на которые хватит 10 миллилитров ристретто, который в Asciano почему-то подают под именем эспрессо.

* * *

– Да! Конечно! Это нормально – сбиваться с пути! Хотя бы потому, что кофе в дороге я предусмотреть забыл! У нас впереди монастырь с потрясающими фресками! У нас обед! Но можно просто поехать, куда захочешь, хоть в Рим!

Вальтер появился ровно через 10 минут.

Когда на следующий день после привала не завелась моя новая любовь, малышка «Джулия» (с олдтаймерами всякое случается) – он через те же 10 минут привез на замену «Джульетту».

Вальтер был из северных итальянцев, наполовину немецкая кровь. Ему нравилось и удавалось сочинять день. И если обед в описанном Данте тысячелетнем замке (том, что «корона дьявола») предполагал клецки с рикоттой в пюре из тыквы с розмарином и баранину, тушенную в санджовезе с фенхелем, – то сменявший его ужин, ясное дело, таил простую домашнюю пиццу на воздухе. Пиццу, кстати, отлично готовил находящийся в найме у Лючии Сергей – бывший ракетчик из Белоруссии, рассказывавший нам, что поздней осенью отель закрывают, потому что дорогу в горах заносит снегом; и что у него здесь есть друг-почтальон; и что они с женой абсолютно, неправдоподобно счастливы, то есть именно здесь, в Кьянти, они начали действительно счастливо жить.

Он же рассказал историю, как какая-то из русских дам, приехав к ним и зайдя в дом, выбежала с криком «Мусик, нам вместо пяти звезд подсунули крестьянскую хибару!».

– Но это был исключительный случай, – добавил Сергей.

Мусиков, правда, так и не переубедили, они уехали, – да и слава мадонне.

* * *