Въездное + (Не)Выездное

И когда Виктор от меня отлучился, я помчался вприпрыжку в его музей, и, заплатив 70 рублей, миновав чучело рыси и тигра уссурийского, полетел на этаж, где, надеялся, сохранилась, уцелела в документах, вещах, фотографиях недавняя эпоха. Как выглядело праздничное – в день ВМФ – застолье морских офицеров, этой белой военной кости? Присутствовал ли в кают-компании крейсера-ракетоносца рояль? Как выглядели во Владивостоке новогодние елки? Какая прическа был у дочери комфлота и каков был ее взгляд (о, какой взгляд! – ведь, по Гребенщикову, генеральские дочки знать не знают, что значит «нельзя»)? Чем торговали в буфете Дома моряков? Какую музыку слушал усредненный сынок усредненного каперанга?

Эта эпоха была так рядом – рукой подать! – и она на глазах превращалась в песок, утекающий меж пальцев.

На верхнем этаже музея я нашел недурную, технологично выполненную экспозицию, посвященную англичанке Элеоноре Прей, жившей во Владивостоке век назад и подробно описывавшей в письмах быт революционной эпохи (я минут десять проторчал у фотографий расстрела белочешского мятежа).

Но от эпохи, завершившейся всего 20 лет назад, в музее не было ничего.

А какие лица тогда были? Какие наряды? Мысли? Дневники? Письма? Записки сексотов? Рапорты о преступлениях? Протоколы разборов персональных дел? Как выглядел значок «воин-спортсмен»? Под какую музыку танцевали на школьном выпускном? Это не сохранилось? Это у музея не было средств покупать хоть бы и для запасников?

Я вышел на улицу. В полнеба дымила уцелевшая с брежневских пор флотская кочегарка. Китайский квартал был еще наполовину цел – но его к саммиту собирались сносить, как когда-то, в 1974-м, из-за приезда Брежнева на переговоры с американцами снесли здание знаменитой фирмы «Кунст и Альберс» – просто чтобы ветхостью не мозолило глаза. Чуть поодаль, где рельсы вылезали из кармана страны, бабушка за лотком продавала пян-се – вкуснейшие корейские паровые колобки, начиненные острой капустой, по цене 28 рублей. За 250 рублей я купил себе в военно-морском универмаге тельняшку (универмаг тоже работал).

Грандиозная эпоха прошла, а от нее не осталось следов – разве что мумифицированная подлодка на набережной, и то сокращенная на отсек.

И я увидел, что будет с нынешним временем, если ближайшее прошедшее так и не войдет в нашу жизнь.

2010 Комментарий

Пара дополнений к написанному.

Виктор Шалай из замдиректора музея стал директором – кстати, в этот музей я крайне советую любому во Владивостоке сходить. Шалай обещал мне и моему коллеге и приятелю Вите Набутову (мы ездили во Владивосток вместе) приехать в ближайшее же лето в Петербург, мы его ждали, но он не появился, – думаю, новая должность заняла все время. Так что я пока не знаю, будет ли музей усиленно собирать материалы недавних советских времен.

Говорят, остатки китайского квартала накануне саммита АТЭС окончательно снесли (непрезентабельно выглядят и все такое) – но я об этом не хочу ничего даже слышать.

На купленную же за 250 рублей тельняшку я случайно капнул соусом. При попытке удалить пятно отбеливателем вместе с пятном исчезли и полоски.

2012

#Россия #Краснодар Город красной ночи

Теги : Красноярск как танцевальный район

Лондона. – Губернатор , тесть губернатора и ресторан тестя губернатора. – Элита , свиньи и перспективы кубаноидов .