Везунчик

А вот на работу идти надо в любом случае. Если не смогу работать, то хотя бы отпроситься на пару дней. Всё-таки пообвыкся я в академии, и хотя платили копейки, но чего-то я уже нахватался. Наблюдать за магами во время их учёбы было довольно поучительно. Я даже пару раз в выходные дни уходил подальше от города и пробовал понравившиеся заклинания. У меня уже получалось рисовать относительно ровные линии, но были ещё какой-то нюансы, которые я пока не понял. Иногда получалось смешно, иногда реально страшно. Вместо файербола могла получиться серия огненных плевков, отлетавших от силы метров на десять, а вместо воздушного кулака (как я думал) могла вздыбиться земля небольшим бурлящим вулканом. А один раз вместо огненной плети в стену оврага, где я это пробовал, ударила водяной торнадо, и стена оврага мгновенно поползла вниз грязевым потоком. Еле успел выскочить, и решил пока больше не пробовать в одиночестве. Что-то я делаю неправильно, а проверить и подсказать некому. Да и результаты моих опытов получались больно уж разрушительные, и кто-нибудь мог пожаловаться на несанкционированные опыты магов. А потом достаточно несколько конных разъездов по выходным дням, и меня взяли бы за шкирку как котёнка. Зачем мне это надо? Потерплю до лета, получше выучу заклинания, а потом видно будет.

В академию шёл как дебил из старого кино — хозяйка по доброте душевной выделила мне кусок шерстяной ткани прикрыть щёку от холода, и всё это закрепила куском тряпки, сделав узел сверху. Мне было пофиг — так всё ныло. И на улицах косились, а в академии так вообще каждый второй смотрел с презрением и брезгливостью. Естественно, для них, молодых, красивых магов, появление в таком виде было крайней степенью падения. Я тоже сравнительно молод, иногда почти красив, но я не маг в привычном понимании, и я понятия не имею как самому себя вылечить. Можно обратиться к специалистам, но у меня нет денег. Поэтому и шёл с равнодушным видом, потому что голова раскалывалась от боли, и сделать я ничего не мог.

Главный, увидев меня на разводе, только скривился. Подошёл, оглядел лицо, и коротко бросил: "Пошли". Я уже немного освоился в академии, и последнее время мне достаточно было сказать корпус, этаж, и я уже знал что там делать. На этот раз мне предстояла какая-то другая работа. Если не внаклонку и не таскать тяжёлое, как-нибудь выдержу.

Пришли в корпус целителей. Поднялись на второй этаж, и главный уверенно зашёл в одну из дверей. Судя по ровным рядам столов и куче пробирок, колб и склянок, здесь проводили лабораторные. Возле окна за столом сидела пожилая женщина в халате и что-то писала в журнале. За столами сидели ещё две девчонки, но главный направился к пожилой.

— Добрый день, госпожа Гергели!

Пожилая улыбнулась.

— Надеюсь, что добрый, Брунель. Ты так редко заходишь, и всегда у тебя что-то случается. Что на этот раз?

— Да вот — замялся главный и кивнул в мою сторону — Вчера был нормальный работник, а сегодня сам на себя не похож. Может, там и дело пустяковое, но мало ли.

Женщина мельком глянула в мою сторону.

— Аннет, Женара, — позвала она девчонок — посмотрите что там.

Девчонки с готовностью вскочили, но как только подошли ко мне, на лицах появилось чуть ли не отвращение. Мельком глянули на моё лицо, и одна тут же выдала диагноз.

— Похоже на флюс, госпожа Гергели.

— Ну так займитесь — отозвалась женщина.

— Так мы на лекцию опаздываем, даже диагностику сделать не успеем! — заныла одна из девчонок.

— Ладно, идите — вздохнула женщина.

Девчонки похватали тетрадки со столов и чуть не бегом рванули за дверь. Может, они и в самом деле опаздывали, но мне кажется, им было неприятно возиться со мной. И я бы даже ругать их за это не стал. Когда проходили холл, я глянул на себя в зеркало, висевшее на стене, и даже удивился — левая половина лица была нормальная, а правая выглядела как лакированная маска — гладкая, ровная, настолько её разбарабанило. Глаз заплыл, да ещё и повязка с торчащими сверху хвостиками узла. Сам бы побрезговал к такому прикасаться.

Женщина, похоже, тоже поняла причину такой торопливости, и когда она подходила, различил её бормотание. Что-то вроде "Ох, не будет толку от этих вертихвосток".

А вот сама она не побрезговала. Сама сняла мою повязку, осмотрела щёку, поводила руками, потом удивлённо уставилась на меня. Наконец, ожила.

— Ты, Брунель, иди, я сама им займусь. Случай уж больно занятный.

Главный тут же рассыпался в благодарностях и умотал, а женщина посадила меня на стул возле своего стола и снова стала осматривать. Снова водила руками, и в какой-то момент я почувствовал, что боль начинает стихать. Медленно, но те, кто ходили к зубному, меня поймут. Уже одно то, что боль не усиливается, радовало безмерно, и я стал расплываться по стулу. Женщина налила в стакан воды, потом добавила чего-то из разных склянок и протянула мне.

— Пей!