Везунчики

– Поможем ему, – произнёс «солдат удачи», открывая огонь короткими по группе из нескольких арабов. Последних первоначально было почти с десяток, но попадание под кинжальный огонь, с последующим закидыванием гранатами сократило их отряд до трёх человек.

Мы присоединились к наёмнику, общими усилиями отправив к аллаху ещё парочку саудитов, а последний из моряков поднял вверх руки, крича что-то по своему, по-арабски. Впрочем, это его не спасло – неизвестный стрелок приподнялся над бетонным укрытием и аккуратно всадил во врага пулю из карабина. Подобный карабин с оптикой имелся лишь у одного человека – у эмчеэсника, оказавшегося в ином мире вместе с экипажем «семьдесят шестого».

– Марк, не стреляй! – во всю глотку заорал я. – Это я – Иванников! Я не один – со мной парни!

– Показывайтесь по одному! – мигом юркнув обратно, отозвался наш товарищ. – И без фокусов!

– Фокусы остались на базе! – закричал я, выходя из-за кустарника. – Здесь, поблизости, бойцы бельгийца, вот в такой же форме, как у него!

– Это их бэтээр молотит из пушки? – Марк на мгновение высунулся над бетонной плитой. – Пусть передаст танкистам, чтобы те сгоряча не пальнули – не хочется погибать от снарядов союзников!

– Слышал? – я повернулся к Андрею. – Бери у Руслана рацию и передавай!

Спустя полминуты я заключил в объятия Марка – вымотанного, в изодранном и грязном камуфляже, но живого, и даже ни разу не поцарапанного. На мой немой вопрос о судьбе остальных ребят Мышкин отрицательно покачал головой, бросив лишь одно короткое слово – там. Я глянул в сторону второго нагромождения бетонных плит, и сразу же всё стало ясно – парни погибли в первые же минуты боя, задавленные огневым превосходством противника.

– «Броня» на «десять часов»! – закричал выходец с Украины. – Не стрелять – это свои!

Ревя движком, между кустов промелькнул LAV-25 лейтенанта Фридмана, за которым вскоре показался и БТР «саладин». Обе машины пересекли шоссе метрах в двухстах от нас, обойдя казавшийся огромной птицей транспортник. В Данилово продолжалась интенсивная перестрелка, потом донёсся звук от разрывов пары гранат. Двухмоторная «цессна» с французскими лётчиками исчезла из зоны прямой видимости, до наших ушёй долетало лишь отдалённое жужжание её моторов.

– Майор, сообщи своим, чтобы не клали людей почём зря! – к нам подскочил Андрей, до того момента трещавший что-то по рации. – Через полчаса придёт наша вторая колонна, и мы размолотим исламистов в муку.

– Как я тебе сообщу? – я накинулся на в общем-то не виноватого в наших проблемах парня. – У меня что, есть связь с ополченцами? Да, Марк, а где ваша рация?

– Держи, командир, – пожав плечами, Мышкин вытащил из кармана то, что осталось от «моторолы». – Пулю словила, когда я из «мерса» прыгал.

– А джип из «крупняка» подожгли? «Вертушка», да? – поинтересовался капитан Барулин. – Эх, и нас она подстрелила…

– Вертолёт зашёл сбоку, загнал Андреича с Толиком за плиту, а потом негр влепил из «граника» прямо по ним, – в голосе Марка одновременно звучали горечь и ярость. – Оба насмерть, сразу же. Я по другую сторону лежал – осколки прошли над моей башкой. Попытался уйти на джипе – куда там, «вертушка» мигом расстреляла из «крупняка». Повезло – выскочил на рефлексах, как тогда в Чечне.

– А с лётчиками что? Где они? – глянув по сторонам, с тревогой спросил Зеленцов. – Наши и немцы… Неужели?

– Немцев забрали в плен, увели куда-то в сторону берега, – глухим голосом ответил эмчеэсник. – А наши уже затемно пошли к кому-то в деревню, и больше я их не видел…

– Братишка, не кори себя так, – капитан обнял Марка за шею, посмотрел тому прямо в глаза. – Давай верить в то, что Анисин жив, что фрицы живы…

– Негры! – закричал Руденко, перебив Владислава. – Ложись!!!

Мы, не мешкая, бросились на землю, а вокруг тотчас засвистели пули – противник с ходу открыл огонь, примерно с двух с половиной сотен метров. Прямо на нас со стороны посёлка со всех ног неслись десятка полтора чернокожих, поливая огнём бетонное укрепление. Среди негров мелькали несколько арабских моряков, оравших «аллах акбар» и стрелявших без передышки, практически не целясь.

Мы сразу же ответили, открыв огонь длинными, даже не думая экономить оставшийся боекомплект. Ведь если, не дай бог, исламисты выйдут на дистанцию броска гранат, то патроны нам уже не понадобятся. У противника и так более чем двойное превосходство в живой силе, плюс значительный боевой опыт. А у нас всего лишь семь человек, готовых мстить за погибших товарищей. Имеется, правда, трофейный миномёт – вот он, стоит, задрав трубу в небо – но к нему нету ни одной мины.