Victory значит победа

— Как? По — моему, мы давно раз и навсегда выяснили, почему я с тобой так. Наши пути разошлись с тех пор, как ты выбрал своих дружков и стал почетным членом их элитного клуба. Поправь меня, если я ошибаюсь.

Он молчал и смотрел на нее.

А я не могла вздохнуть лишний раз. При взгляде на эту сцену меня сжигала едкая горечь. Мне бы незаметно уйти, но ноги словно приросли к полу.

— Нам не о чем больше разговаривать… — вздохнула Лили, отворачиваясь. — Да и нет никакого «нас».

— Ты помнишь, какой сегодня день? — хрипловато спросил Северус.

— Помню. Девятое января.

Она прошла до лестницы и лишь оттуда произнесла:

— С днем рождения, Северус. Желаю тебе счастья в твоей нелегкой судьбе.

Лили быстро поднялась по ступенькам. какое-то время мы с Северусом стояли не шевелясь, потом он, нервно дернув головой, умчался в неизвестном направлении. Я же пыталась справиться с беспокойством, навалившимся на меня после «милого» разговора молодого Снейпа и моей сестры. Мне захотелось зареветь, сама не знаю, из-за чего.

День рождения… У него сегодня день рождения, который, судя по виду Северуса, вряд ли вызывал у него самого море позитива…

Очнулась я от своих переживаний только тогда, когда коридор наполнился людьми, и понеслась прямиком в свою комнату.

Со дня нашего попадания в прошлое пролетело, трудно поверить, целых две недели. Сириус оказался, в общем — то, прав: где-то через пять дней жизнь в Хогвартсе стала более привычной, словно мы оставались в своем времени, и я уже не так ужасалась при виде Мародеров, Лили или кого-нибудь другого. Впрочем, встречи с ними, хоть и редкие, все равно приводили меня в трепет. А особенно, когда мне на глаза попадались второкурсник-Алекс, который учился, к моему удивлению, в Рейвенкло, и шестикурсница Кэтрин Льюис. Вот тогда — то у меня начинался приступ неконтролируемой ярости, и я успокаивалась, только унесясь далеко от них.

Но это я говорю про себя. Гарри и Сириусу приходилось чуть сложнее. Правда, они не сталкивались с Джеймсом и Лили напрямую и вообще старались обходить многолюдные места стороной, но чувствовалось, что их тянет к этой парочке. Кроме того, у них был свой раздражитель в лице Питера Петтигрю. Сириус, даже когда видел его имя на карте Мародеров, в бессильном гневе сжимал кулаки, и я опасалась, что однажды они встретятся и Сириус не выдержит. Поэтому мы предпочитали приходить в Большой зал лишь на завтраки, а обедать и ужинать у себя.

Рон с Гермионой переносили положение вещей гораздо лучше, удивляясь только тому, сколько знакомых людей учится в Хогвартсе. Парень посмеивался нас тем, что теперь его самый старший брат Билл младше него на целых шесть лет.

— У тебя здесь брат, — замечал Гарри, — а у меня родители ровесники, с которыми я понятия не имею, как себя вести, если вдруг случайно столкнусь с ними.

— Это что, — хмыкал Рон. — Сириус вон самого себя лицезреет, и ничего.

— А это правда, что встретившись с собой в прошлом, можно потерять рассудок? — спрашивала я, прочитав накануне книгу про путешественников во времени.

— Об этом ничего достоверно неизвестно, — отвечала Гермиона, путешественница со стажем. — Если возвратившийся человек и терял рассудок в прошлом, доказательств, что это произошло именно при встрече самого себя, привести не мог никто. Мне кажется, что это все домыслы, придуманные для того, чтобы отбить охоту у искателей приключений отправляться в прошлое.

А я при этом размышляла о том, что бы произошло, если бы мне каким-то образом вдруг удалось увидеть тебя, живущую сейчас с родителями где-то в Британии. Мысли, ясное дело, тут же перескакивали на них, маму и папу, увидеть которых хотелось все больше. Я не расспрашивала Сириуса ни разу с того утра, когда впервые заговорила с ним о них, а просто представляла, как могли бы они выглядеть. кто-то, а может, оба, должен быть рыжеволосым, раз две их дочери рыжие. А подумав о Петунии, которая по словам Гарри «голубоглазая блондинка», родители представали в моих фантазиях светловолосыми, больше напоминавшие скандинавов.

Эти две недели прошли вроде бы довольно медленно, ведь в ожидании время тянется неимоверно долго, но вместе с тем мы оглянуться не успели, как близился конец января. За эти дни ничего особенного не произошло, поэтому мне казалось, что они похожи как один, сливаясь в сплошную серую массу. Впрочем, я не бездельничала, пока Гарри и остальные продолжали седьмой курс. В часы занятий мы с Сириусом, который тоже лишился своей обычной деятельности, возобновили и мое обучение магическим премудростям. В основном, в него входили Защита от Темных сил, Трансфигурация Чары, и я мало — помалу пополняла свой арсенал магических знаний. Теперь, если измерять силу и умение колдовать школьным курсом, вероятно, я находилась бы на третьем. Так что до уровня любого семикурсника мне еще далеко, что там говорить про взрослого волшебника.

— Но и это довольно неплохо для тебя, учитывая, что ты проучилась всего — ничего, — заметил Сириус. — Да и то, только потому, что упорства тебе не занимать.