Вид с дешевых мест (сборник)

Прелесть «Спирита» – как только он стал тем, чем должен был стать (а это случилось примерно в то время, когда Уилл пришел с войны в 1945 году и вернул себе контроль над комиксами (публиковавшимися в то время как воскресное приложение к газетам, что дало Айснеру, всегда бывшему дальновидным бизнесменом, творческие полномочия и власть, каких у него тогда не могло быть в газетных киосках) – была не в тексте и даже не в картинках, а в гладкости и блеске, в готовности экспериментировать со сторителлингом. На семи страницах – это обычно меньше шестидесяти панелей – Айснер умудрялся развернуть историю, достойную О’Генри, трагическую или смешную, сентиментальную или строптивую – а то и просто странную. И это был ультимативный комикс, существующий не в тексте и не в картинках, но там, где текст и картинки встречаются вместе и дополняют, и усиливают друг друга. На Айснеровские истории влияли кино, театр, радио, но все равно они были исключительно самими собой, уникальным форматом, созданным человеком, который искренне считал комиксы формой искусства и оказался в этом совершенно прав – но который не был бы столь уж прав, если бы не проделал предварительно такую большую работу, не только со «Спиритом», но и со всем, что он делал с 1976 года и до самой своей смерти, если бы он не учил и не вдохновлял столь многих.

Значительная часть прелести «Спирита» заключена в том, чтобы наблюдать, как Уилл Айснер изобретает новые способы рассказывать истории: белое пространство и панели как отражение соответственно свободы и несвободы в одной; зеркальные, работающие эхом друг друга, панели в другой; точка зрения убийцы в третьей. Истории в этой книге – помимо того, что они на редкость развлекательны – это еще и урок рассказывания историй в форме комикса вообще. «ДЕЙСТВИЕ – ТАЙНА – ПРИКЛЮЧЕНИЯ» – гласит правая верхняя панель каждой вводной страницы «Спирита», и к этих трем ключам можно добавить еще юмор, мастерство, энтузиазм, мудрость и самых красивых (и опасных) женщин во всем мире комиксов.

В мире, где идея графического романа – большого, толстого собрания комиксов, имеющего и вес, и ценность – постепенно становится широко распространенной и общепринятой, книжные магазины, библиотекари и частные покупатели хотят узнавать о хороших изданиях и о том, которые из них жизненно важно иметь у себя на полке. Есть несколько книг, без которых невозможна ни одна уважающая себя коллекция графического романа: например, «Маус» или «Хранители», или «Джимми Корриган», или «Боун». Рискну предположить, что эта книга – пример того, что умел делать молодой Уилл Айснер – достойна быть включенной в этот уважаемый перечень и заслуживает места на ваших полках. Послевоенный «Спирит» был подлинным шедевром в самом прямом смысле этого слова – работой, доказывающей, что молодой подмастерье стал настоящим мастером своего дела.

Если вам понравятся эти сказки, имейте в виду, что там, откуда они взялись, есть и другие. Много-много других, счастлив вам сообщить. «Ди-Си Комикс» вот уже несколько лет публикует «Архивы Спирита», и материалы этой книги представляют собой выборку из них: несколько совсем ранних историй, чтобы ввести вас в контекст происходящего, и еще несколько – прекрасных, интересных, захватывающих, как все истории Уилла Айснера. Так что если вы ищете ДЕЙСТВИЯ, ТАЙНЫ и ПРИКЛЮЧЕНИЙ, не говоря уже обо всем остальном, то лучшего вам не найти.

Мое предисловие к «Самому лучшему от „Спирита“» Уилла Айснера (2005).

Уилл Айснер: нью-йоркские истории

Перечитывая четыре оригинальных графических романа, составляющих эту книгу, я заранее подготовился к сантиментам… и чрезвычайно удивился тому, насколько многие из этих историй брутальны. Эти сказки – зверские и равнодушные, как сам город. Три рукодельницы и ребенок гибнут при пожаре; гидрант, служащий единственным источником воды для иммигранта, отключают; старую леди грабят прямо при свидетелях, которые только стоят и глумятся; жизнь человека уничтожена газетной опечаткой… Нет, там есть и чувство, ибо чувства – часть человеческой натуры, и глуп тот душевед, который оставил бы их без внимания (Диккенс, например, не оставлял), а Уилл Айснер был поистине примечательным душеведом, но вот сентиментальности там действительно мало.

В историях из «Записной книжки городского народа» видно самого Айснера – он рисует, он наблюдает, ходит по этому городу. Вы все равно мало о нем узнаете – он прячет лицо, так что я вам подкину немного выдержек из моего собственного внутреннего блокнота, просто чтобы познакомиться с ним.