Видящая. Душа для демона (СИ)

На что тётя лишь хмыкнула и позвала меня ужинать. Есть не хотелось, но каждодневные совместные приёмы пищи были у нас традицией. Даже если я была и готова мучить себя голодом, то должна была выслушать все те новости, что сообщит моя дорогая родственница. Но сегодня она больше расспрашивала. Про школу, одноклассников, двух парнях, что привели меня домой. Я привычно умолчала о многом, но старалась отвечать развернутыми предложениями. Потому что Меган не заслужила моей замкнутости. Она не виновата, в том, что я не такая, как все. Не виновата, в том, что стала инвалидом и наплевала на себя. И мне прекрасно видно в её глазах, что она в курсе, что я делаю многие вещи, как другие нормальные люди, только потому что в долгу у неё. Ей жаль меня. Но при всём при этом, она совершенно не жалеет себя. Взрослая, но глупая.

Жизнь ее проходит в вечных поисках заработка и достойных оптометристов, что вылечат мне глаза и, чего уж таить, — психологов, что столь уверены в том, что лечат саму душу. Я же стараюсь ей показать, что и без этого смогу стать нормальной. Бесконечный замкнутый круг.

Поужинав, я тут же отправилась в свою комнату и легла спать. И неважно, что на часах только шестой час вечера. Я мечтала об этом, как только встала с кровати ещё утром.

***

От зелени луга рябило в глазах. Я шла вдоль залитой солнцем поляны, водя рукой по длинной и мокрой от росы траве, счастливо жмурилась, то и дело запрокидывая голову к ясному голубому небу. Столько цветов! Сложно было сосредоточить свое внимание на каком-либо одном.

Впрочем, подобное и не должно меня волновать, ведь весь этот мир только мой. Иллюзорный, созданный моим не пострадавшем в катастрофе воображением, и оттого не менее идеальный. Да, пожалуй, за это я любила свои сны. Лишь в них у меня получалось быть прежней Ноа. И даже больше.

Я могла конструировать собственные сны, подобно сказочным демиургам, создающим целые миры по щелчку пальцев.

Захотелось радуги? Вот, пожалуйста, все восемь цветов. Густой лес с уходящими глубоко в небосвод кронам деревьев? Стоило только подумать, и это появлялось.

Власть моя здесь была всеобъемлюща. И единственное, чего я никогда не делала в своих снах после катастрофы — не позволяла себе мысли о воссоздании тех, кого уже давно нет в живых. Мне не хотелось разочаровываться еще и в этом мире.

Однако сегодня мысли мои были далеки от тех, что посещали голову в дни, проведенные в серости будней.

Ужимистые разговоры парней о загадочной персоне своего загадочного третьего друга, острый взгляд которого я столь явственно почувствовала в холле Виственда, пробуждали во мне пока еще маленькие искорки интереса. Никогда бы не подумала, что я обладаю такой чертой, как любопытство.

И всё же, внутри меня терзало это необычайное чувство, подобно назойливому касанию перышком. А щекотку я никогда не любила.

Подумав об этом, поняла, что мое настроение испортилось. Вслед за ним испортился и мой сон.

Краски окружающего мира потускнели, налетел шквальный ветер, тучами закрыло всё это время греющее меня солнце. И стоя посреди созданного мною густого леса, вдруг, отчетливо чувствую явственную беспомощность. Я больше не управляю своим сном.

Тьма возникает в глубине леса и неторопливо ползет в моем направлении. Что это еще такое? Усилием воли, я давлю в себе ростки паники. Мне не страшны кошмары. Это я уже проходила.

Упрямо вздернув подбородок, смотрю в самую глубину тьмы и с удивлением замечаю два ярких огонька. Те становятся с каждым мгновение всё ближе, и, кажется, будто разгораются всё ярче.

Кто бы мог подумать, что у тьмы тоже есть глаза?

Продолжая надвигаться, она замирает только у моего лица. Два ярко-зеленых, практический фосфоресцирующих огонька напротив моих лишенных жизни бледно-серых.

Сердце бьется так сильно, что не позволяет сделать вдох. Я просто не успеваю. И всё же спрашиваю:

— Кто ты? — буквально на выдохе.

Тьма тут же сжимается, прикрывая свои глаза, словно жмурясь от удовольствия слышать мой голос. И я вполне отчетливо вижу, как она обретает очертания. Сначала силуэт, потом в него впитывается вся оставшаяся темнота, и вот передо мною огромный волкоподобный Зверь, мирно сидящий на задних лапах.

Я чувствую силу исходящую от него, и где-то на краю сознания проскальзывает мысль, что это существо практически одно из самых сильнейших во всем мире.

Зверь на мою мысль, подобно домашнему псу, наклоняет голове вбок, выражая тем самым свое любопытство. И смотрит, не прекращая, будто бы ждет, когда я уже возьму свои ноги в руки и помчусь прочь.

Но это всего лишь мой сон, и главная здесь я.

— Тебе здесь не место, — злость, холодной змеей выползая из самых недр моей искалеченной души, плавно перетекает в гневные слова. — Уходи прочь!

Следом за моими словами прозвучали раскаты оглушительного грома, и дождь полил градом.

Зверь напротив утробно рычит в ответ, не имея возможности иначе выразить свой отказ.