Вий. Рассказы о вирт-реальности

В правой руке Танцор сжимает автоматический пистолет «Стечкин».

* * *

Терминатор содрал с себя спасший ему жизнь бронежилет, схватил из оружейного сейфа помповое ружье и быстрым шагом направился в коридор, на ходу вставляя патроны.

Выходя, он задел локтем стоявшую в коридоре на тумбочке вазу. Ваза звонко разбилась, цветы оказались на полу. Массивные туфли Терминатора безжалостно давили алые бутоны роз, пока он шел к выходу и вставлял в ружье патроны.

* * *

Танцор с Хомой выбежали на улицу. Андрей локтем вышиб стекло припаркованного тут же «фольксвагена» и открыл дверцу водителя изнутри. Едва Хома сел на пассажирское сидение, Танцор соединил провода зажигания и утопил педаль газа.

«Фольксваген» в мгновение ока оказался у ворот и будки охраны. Шлагбаум под ударом автомобиля разлетелся в щепки. Андрей погнал машину в сторону Москвы.

* * *

— Куда мы едем? — спросил Хома, понемногу приходя в себя.

— Нам нужно уехать подальше от лаборатории, избегать контактов с властями. У Верворвцева на зарплате полковник МВД, он бросит на охоту за тобой всю московскую милицию.

— О, Господи, — простонал Хомский. — Из огня да в полымя.

Танцор время от времени посматривал в зеркало заднего обзора. Взгляд его замер — в зеркале приближается одиночная фара догоняющего их мотоцикла.

Не снижая скорость, мотоцикл объехал идущую позади «фольксвагена» тяжелую фуру и приблизился вплотную.

Андрей взял лежавший на приборной панели у стекла пистолет.

— Веди машину, — бросил он, а сам по пояс высунулся в открытое окно.

Хома неуклюже схватил руль, машину начало болтать из стороны в сторону.

Первым выстрелил мчавшийся на мотоцикле Терминатор. Мимо.

Танцор сшиб его очередью из «Стечкина». Несколько секунд Андрей наблюдал, как его бывший коллега и друг кувыркается по асфальту вместе с мотоциклом.

Когда поверженный Сашка-Терминатор исчез под колесами фуры, Андрей вернулся на водительское сидение.

Суровое выражение на его лице вдруг сменилось гримасой ужаса. Машина неслась по встречной полосе.

Фары идущего в лоб автобуса били прямо в глаза.

Удар….

Хому оглушил грохот и звон разбившегося стекла. Он ткнулся лицом в возникшую перед лицом подушку безопасности.

Перед Танцором такой подушки не появилось. Видимо, хозяин «фольксвагена» решил сэкономить. На водительском сидении не работал даже ремень.

Танцора смерти размазало по приборной панели.

* * *

— Черт возьми, — обалдело проблеял подошедший толстяк-водитель, глядя на разбитый в лепешку передок «фольксвагена». — Вы в порядке?

За этот глупый вопрос Хома ощутил желание дать ему в морду.

Толстяк помог Роману выбраться, кое-как открыв заклинившую пассажирскую дверцу. Темноту рассекают включенные, направленные на них фары автобуса.

— Вам нужно в больницу, — сказал водитель убежденно. — Нам нужно вызвать и дождаться полицейского инспектора дорожного регулирования!

— Нет времени на ПИДР, — отмахнулся Хома, тяжкой поступью направляясь к обочине, за которой раскинулся лес.

* * *

Ноги наливались свинцовой тяжестью, но он упорно шел вперед, стремясь уйти подальше от шоссе.

Вокруг, точно заколдованные воины, замерли деревья, сквозь кроны проглядывает звездное небо. За спиной по трассе со свистом проносятся машины.

Где-то рядом раздался собачий лай.

«Жилье?!» — подумал обалдело Хома.

Эта мысль придала ему сил. Он зашагал быстрее, волоча левую ногу, поврежденную во время аварии.

Деревья расступились, Роман увидел одиноко стоявший на опушке дом с сараем.

Приободрившийся Хомский направился к нему.

Дверь избы распахнулась от толчка, в изнеможении он упал на одно колено.

В кухне, — судя по мебели и обстановке, это именно кухня, — горит свет. За столом — старуха в вытертой черной юбке и старом ватнике. Узловатые, увитые набухшими венами пальцы бегают по клавиатуре ноутбука.

Бабка медленно повернулась к ввалившемуся в дом парню. Зубы с желтыми коронками обнажились в усмешке.

— Ведьмаааааа! — едва не выкрикнул Хома.

От нахлынувшего ужаса парень лишился чувств, рухнув на покрытый домотканым половиком пол.

Бабка отодвинула от себя ноутбук, где на экране были открыты шахматы.

— Эх, — молвила она, качая головой. — Городския, слабыя… Вот мой мужик был — ух!!

— Щас я, милок, поставлю тебя на ножки-та. Где-то у меня тут оставалось немного сала, огурчики и самогон…

* * *